Тайны, покрытые Мраком ночи

Ямшанова Екатерина

– Куришь? – Махров снова первый решил заговорить с Алексом.

– Да. – Кивнул тот ему в ответ. – Пойдем, выйдем. – Поняв намёк Алексея, решил тоже покурить.

– Алекс, знакомься, это Лёша мой давнишний друг. – Представила я своих мужчин друг другу.

– У вас серьёзно? – Спросил Лёша закуривая.

– Пока нет. – С грустью в тоне ответил полковник.

– Но всё же ревнуешь! – Подметил мой друг.

– Мне Нора очень нравится, она запала в душу с первой минуты, когда зашла в мой кабинет. – Начал Алекс серьёзный разговор, глубоко затянувшись,

выпустив дым через нос. – Да, я по ходу влюбился. Как дурак! Но, она молода и ещё явно не всё понимает.

– Ясно всё с вами. – Ответил на всё Лёха. – Я могу сказать лишь одно, что у нас с ней ничего никогда не было. Но, я тоже её сильно люблю. И кто обидит Элю, тому набью рожу.

– Я тебя понял. Можешь не беспокоиться за неё, так как тоже готов кому угодно снести башку.

– Вот и поговорили. – Коротко обозначил Махров.

– А, кого первого она полюбит это уже не нам решать! – Всё так же с грустью сказать Александр.

– Согласен. – Кивнул Лёшка. – Пойдём к Норе, а то она может ещё и обидеться, что мы оставили её так надолго.

– Пошли. – Ответил полковник, и они вместе зашли обратно в купе, где сидела я, зачитываясь книгой взахлёб, решив не обращать на них никакого внимания. Пусть поболтают о своём, мужском.

– Всё нормально? – Спросил меня мой старый друг.

– Да, спасибо. – Ответила я, не отрывая глаз от красочных страниц со старославянским текстом.

– Интересно? – Опять обратился Махров.

– Лёш, что ты хочешь от меня? – Грубовато спросила я его, с издёвкой.

– Ничего. – Прирявкнул он мне.

– Может, хватит?! – Подал голос полковник.

– Ребята, я вас обоих уважаю и ценю ваше отношение ко мне, но можете ненадолго заткнуться? – Попросила я их в грубой, но без мата форме.

– Чего?! – Округлил свои глаза полковник.

– Я читаю полезную нужную информацию, по поводу нашей командировки! Что тут не понятного? Я пытаюсь найти связь! – Уточнила я свою реакцию.

– Ну, тогда извини. – Вздёрнулся Райзовский. У кого-то уже нервы сдают. – Читай себе.

– Это уже лишнее. – Сказала я ему.

– А? – Не понял тот меня.

– Бэ тоже витамин. – С улыбкой ответила я ему.

– Да ну тебя! – Махнул он в мою сторону рукой.

– Я тебя тоже люблю. – Согласилась я, с ним снова погружаясь в книжку.

– Вижу, вы уже нашли общий язык. – Встрял Лёша, обращаясь к Алексу.

Ну, а пока шёл разговор обо мне и наших общих отношениях, поезд, не останавливаясь, летел по направлению к опасности для всего человечества. Скоростной железнодорожный конь приближался всё ближе и ближе к неизведанному пути. Душа стала рваться куда-то, сердце металось в грудной клетке, дыхание стало прерывистым и лицо всё это показывало тем, что оно было бледно-зелёного оттенка с испуганными глазами. Решив выйти в вагон, чтобы не пугать попутчиков из нашего купе, сразу же открыла окно. Жадно глотая воздух, почувствовала сильное головокружение и лёгкое потемнение в глазах. Выровняв дыхание и сконцентрировавшись на внутреннем голосе, стала видеть что-то совсем другое. Картинка

стала меняться в чёткости и, наконец, увидела нечто странное. Мне показали короткометражку с Игигами и Ануннаками, как одни разругались с другими.

Кто это такие, спросите вы меня?! Чтобы не искать в интернете, я отвечу вам! В шумеро-аккадской мифологии одна из двух групп родственных божеств – Ануннаки (семя бога Энки) – населяющих землю, в основном это подземный мир и, иногда небеса. В данный момент живущие под землёй. В свою же очередь Игиги, являются старшими братьями, живущими в основном на небесах, реже на земле и под ней. Все эти божества, произошли от бога Ану – шумеро-аккадской мифологии – верховный бог неба, возглавлявший сонм богов. Наряду с Энлилем и Энки входил в число старейших и самых могущественных богов месопотамского пантеона. Его титул – «отец богов». В шумеро-аккадской мифологии они являются одними из самых важнейших богов.

Обратимся к поэзии древнего востока! Из цикла «О царствовании на небесах», говорится так:

«Прежде, в минувшие годы,

Был Алалу на небе царем.

Алалу сидел на престоле,

И даже бог Ану могучий,

Что прочих богов превосходит,

Склоняясь у ног его низко,

Стоял перед ним, словно кравчий,

И чашу держал для питья.

И девять веков миновало,

Как царствовал в небе Алалу.

Когда же настал век десятый,

Стал Ану сражаться с Алалу,

И он победил его, Ану.

Алалу бежал от него

В далекую Темную Землю.

Он вниз убежал от него —

В далекую Темную Землю.

И Ану сидел на престоле.

Сидел на престоле он, Ану,

И даже Кумарби могучий,

Склоняясь у ног его низко,

Стоял перед ним, словно стольник,

Еду ему он подавал.

И девять веков миновало,

Как царствовал на небе Ану.

Когда же настал век десятый,

Стал с Ану сражаться Кумарби.

Кумарби, потомок Алалу,

Стал на небе с Ану сражаться.

Тот взгляда Кумарби не вынес,

Но он ускользнул от него,

Он, Ану, бежал от Кумарби,

Как птица, взлетая на небо.

Кумарби, его настигая,

Схватил его за ноги крепко,

Вниз с неба он Ану стащил,

И он укусил его в ногу,

Откусил его силу мужскую,

И стала, как бронза, литьем

Она у Кумарби во чреве.

Когда проглотил он, Кумарби,

Всю силу мужскую врага,

Он радостно захохотал.

Но Ану, к нему повернувшись,

Сказал ему речи такие:

«Ты радуешься, проглотив

Всю силу мужскую мою.

Но радуешься ты напрасно.

Я тяжесть в тебе оставляю:

Во-первых, теперь ты чреват

Отважнейшим богом Грозы.

Чреват ты теперь, во-вторых,

Рекою безудержной – Тигром,

И, в-третьих, теперь ты чреват

Отважнейшим богом Тасмису.

Родятся три бога могучих,

Как тяжесть, в тебе их оставлю.

Теперь ты беременей ими.