Тайны полуночи
Шрифт:
— Не умирай, Джоанна, останься со мной.
— Но ведь ты слышала, Джинни, что сказал доктор. Надежды нет.
— Что бы он ни сказал, я найду способ спасти тебя. Ты не умрешь. Приведу другого врача, он тебя вылечит.
— Надо смотреть правде в лицо, Джинни. Я умираю, мое время на исходе. Так что оставь свои сетования, слушай меня: ты должна будешь сделать то, что я скажу.
— Ты не умрешь, не повторяй это. Я ничего не буду обсуждать с тобой, тебе надо отдохнуть, и ты поправишься. Вчера был трудный день и много волнений. Высадка с корабля утомила тебя. В твои годы не умирают от болезни сердца — тебе ведь только восемнадцать.
— Доктор
Джинни вспомнила мрачную интонацию доктора, когда он говорил ей о состоянии Джоанны Чепмен.
— Нет, нет! Он ошибся, не может твоя болезнь быть смертельной. Должно быть какое-то лекарство, и я достану его.
Джоанна с трудом вздохнула и покачала головкой со спутанными кудрями:
— Доктор сказал, что никаких лекарств от моей болезни нет. Корабельный врач говорил то же самое. Никто не в силах помочь мне чем-нибудь. Я болею уже много недель, и мне все хуже. Конец близок. Я смирилась со своей участью, Джинни, смирись и ты.
— Шесть лет мы с тобой неразлучные подруги, Джоанна Чепмен. Разве я когда-нибудь солгала тебе?
Больная отрицательно покачала головкой.
— Ну так поверь мне и на этот раз. Ты не умрешь. Я пошлю за твоим отцом, он поможет.
— Ни за что! Я не хочу, чтобы он увидел меня в таком состоянии.
Джинни уже теряла надежду и, готовая разрыдаться, взывала в отчаянии:
— Мы проделали такой долгий и тяжелый путь из Англии в Америку, Джоанна. Ты поправишься, и мы доберемся до Техаса.
— Ты не хочешь понять, что я с этой постели не встану. И времени у меня совсем нет — может быть, я и дня не проживу. Мне хуже с каждым часом.
Вирджиния Энн Марстон смотрела на свою подругу и понимала, что та права. Джоанна совсем ослабла, ни одно лекарство не помогло, не помогли и молитвы.
— Нет, — воскликнула она, — нет, Джоанна, я не могу поверить, что потеряю тебя! — Ее светло-карие глаза наполнились слезами.
— Слушай, что ты должна сделать. Ты доберешься в Техас одна и разыщешь моего отца. И отомстишь за меня и мою мать, если он виновен.
— Давай поговорим об этом завтра. А сейчас прими лекарство и засни.
— Ты хочешь дать мне морфий, а мне нужна ясная голова. Я должна тебе все объяснить.
— Пожалуйста, Джоанна, не сдавайся! Борись с болезнью!
— У меня нет сил бороться. Я не могу заставить себя поесть, я слаба, как новорожденный ребенок.
— И все-таки лучше поговорим завтра, отдохни!
— Да пойми же, что до завтрашнего дня я не доживу! Обещай мне что выполнишь мою просьбу. И слушай меня.
Каждое слово было для Джинни словно нож в сердце, но она собралась с духом и с вымученной улыбкой сказала:
— Врачи так часто ошибаются! Через год мы с тобой будем пить чай со сдобными лепешками… и со смехом вспоминать этого доктора-недотепу…
— Не фантазируй, Джинни, слушай меня… Ты должна найти моего отца… явиться к нему под моим именем… и пусть он понесет наказание…
— А если он не виновен?
После смерти матери Джоанны подруги нашли в потайном отделении ее сундучка письма от мужа, который ее бросил, и деньги на поездку Джоанны и Джинни в Америку. Вирджиния тоже надеялась найти там своего отца.
— Ведь в тех письмах… — Джинни замолчала и вытерла холодный пот, выступивший на лбу ее подруги. В глазах Джоанны заметались боль и тоска, но она продолжала слегка дрожащим голосом:
— Если
— Я люблю тебя, Джоанна, но как я могу решиться на такой обман? Твой отец и его приемный сын разоблачат меня. И я не уверена, что твой отец виновен перед тобой и матерью. Ты и сама иногда сомневаешься.
— Нет, я знаю, что он виновен, и ты тоже. Ты знаешь мою жизнь, ты читала письма. Ты должна добиться справедливости или отомстить за меня! Мы с тобой похожи, как родные сестры, все говорят. Ты введешь их в заблуждение, я уверена, и сделаешь то, о чем я прошу!
— А если мой обман разоблачат, ведь они могут меня отправить в тюрьму, а то и убить, если они такие скверные люди, как ты считаешь… — Джинни смочила платок холодной водой и вытерла лоб Джоанны. — И я ведь должна разыскать в Колорадо своего собственного отца. Я не видела его шесть лет, пока училась в Лондоне, но он регулярно писал мне в пансион. В последнем письме он писал, что конкуренты убили его компаньона и его собственная жизнь под угрозой. Знаешь, на приисках такое бывает! Отец пустил слух о своей смерти, только мне он сообщил, где укрывается. Он обещал в этом письме, что, как только дела уладятся, приедет за мной или пришлет кого-нибудь. А потом восемь месяцев от него не было известий.
— А я думаю, что твоего отца нет в живых, Джинни, не то бы он написал. Ты поедешь в Колорадо и окажешься там совершенно одна, без единого пенни. Ведь твоя мачеха и ее новый муж-янки захватили плантацию твоего отца, я имею в виду плантацию Зеленые Дубы. Отец считается убитым на войне, поэтому она тебя и на порог не пустит. А если ты поедешь к моему отцу и выдашь себя за меня, ты по крайней мере раздобудешь денег… И с этими деньгами станешь искать своего отца — может быть, он и вправду жив. Таким образом будут разрешены и моя проблема, и твоя — двух зайцев одной нулей убьешь! — попыталась пошутить Джоанна.
— Да что ты! Не стану же я красть деньги у Беннета Чепмена и удирать в Колорадо!
— Что ж такого? И украдешь, если выхода нет, Ведь в Зеленые Дубы тебе не попасть. Мачеха на порог не пустит.
— Да, и сестричку свою сводную никогда в жизни не увижу. Ведь она родилась после того, как меня отослали в Англию. А мачеха и ее сын меня всегда ненавидели. Лучше мм не знать, что я в Америке, пока мне не удастся найти отца. Думаю, они бы предпочли, чтобы я оставалась в Англии. Если бы не твоя мать, последний год мне пришлось бы очень туго, к школы закончить я, скорее всего, не смогла бы. — Джинни с благодарностью вспомнила, как мать Джоанны откликнулась на просьбу дочери и помогла ей. — Когда пропал отец, я осталась без денег, без родных, без друзей в чужой стране… Как только я найду его, я верну все деньги, которые твоя мама истратила на меня.