Тайны скрытого мира и его невероятные обитатели.
Шрифт:
– Что же-то он от тебя сбежал, Николай? Как ты сам думаешь, неужели и правда взбесился?
– Вовсе он не взбесился, зря люди так говорят.
– А что же тогда? Изголодался?
– Выпил я вчера. Какую-то отраву мне подсунули, и так плохо мне сделалось, что во дворе упал и встать не могу. А тут этот проклятый пес заявляется и как давай выть. Я встал, схватил цепь, чтобы его пристегнуть. А он упирается. Такая злоба меня взяла, я этой цепью его и огрел. Пес рванулся, а я снова упал. Жутко мне стало, закрыл голову руками, думал, набросится он на меня. А когда решился посмотреть, то его и след простыл. Соседи слышали его вой и пришли, откачали меня. Если бы не это, поминай как звали. Не сидел бы сейчас рядом с вами. Выходит, пес меня от смерти спас.
– Зачем же ты его, бедного, ищешь, пусть идет своей дорогой.
– И то правда.
Дядя Коля шумно вздохнул и ушел. А Никита пошевелиться не мог, так тяжело ему стало. Вышла бабушка и наткнулась на мальчика.
– Ты что это здесь? – удивилась бабушка, потом посмотрела на него и обняла. – Бедный ты мой, не знаешь еще, сколько жестокости можно в людях встретить.
Никита не выдержал и заплакал. Бабушка еще сильнее прижала его к себе и все говорила-говорила:
– Не серчай ты на дядю Колю. Это все выпивка с ним сделала. Мало в нем от человека осталось. Совсем разум затуманился.
Когда первый горячий поток слез прошел, мальчик очень отчетливо понял, что надо собаку спасать и один он не справится. Никита поднял на бабушку прозрачные глаза и сказал:
– Бабушка, милая, волкодав у нас в подвале лежит, он весь в крови и такой худой, что ребра торчат. Если мы его выгоним, застрелят его как бешеного.
У бабушки только брови немножко приподнялись, но голос был спокойный:
– С чего это ты решил, что мы его выгонять станем? Вылечим да откормим. И имя дадим, а то что же это он все псом величается?
У Никиты от счастья аж дух захватило, он зарылся лицом в бабушкино платье и постоял так минутку, а та не шевелилась и ждала.
Потом он как будто очнулся:
– Пойдем скорей, нам лекарства, бинты нужны.
Бабушка улыбнулась, Никита уже тянул ее за руку.
Они взяли с собой старое одеяло – будет псу подстилка, набрали воды в таз, нашли старое полотенце, бинты и разные бабушкины баночки и скляночки с лекарствами. Среди разных масел и трав был незаменимый стрептоцид.
Пес
Бабушка вошла в сарай и стала раскрывать ставни, чтобы впустить свет.
– Ну что, друг сердечный, досталось тебе? Сейчас я тебя осмотрю, а уж тебе потерпеть придется, – говорила бабушка, подходя к волкодаву. – Давай посмотрю, как твои дела. Ран немного, мы их в два счета вылечим.
– Осторожно, пожалуйста, бабушка, ему ведь больно, – забеспокоился Никита.
Бабушка стала обтирать волкодава мокрым полотенцем и сразу посыпать лекарством ранки. Забинтовала ему голову.
– Будь он человеком, весь был бы в синяках и в ссадинах, а так под шерстью не видно. Давай-ка мы ему постельку соорудим.
Никита с бабушкой освободили дальнюю часть сарая, протерли пол и постелили одеяло. – Ну, дорогой, это теперь твое место. Ложись, отдыхай.
Волкодав внимательно смотрел, но не двигался.
Никита присел рядом с подстилкой и позвал пса.
– Иди сюда, иди, тебе здесь будет хорошо, мягко и удобно.
Пес подошел и лег на одеяло.
Бабушка вышла. А Никита остался и продолжал говорить что-то утешительное, рассказывал, как он сам не раз расшибался, но все синяки и ссадины всегда быстро заживали.
– Мы тебя никому не отдадим, будешь с нами жить. Если захочешь, конечно. Или можешь в лес уйти. Ты теперь вольный.
Пес поднял голову и тихонько положил ее Никите на колени. Мальчик замер и не знал, что делать, хотелось погладить этого страдальца, да живого места на нем не было.
Вернулась бабушка, принесла миску с водой.
Она молча смотрела на бедного пса, пока он пил, а потом положила руку на плечо мальчика.
– Я все обдумала, – быстро проговорила она. – Волкодава только некоторые ночью видели, а остальные и знать не знают, каков он из себя. У Коли он немногим больше полугода, значит, он вообще еще щенок, просто здоровый очень. Ночью он кажется черным, а на самом деле у него подпушка серая. Мы его отмоем, его никто и не узнает. А глаза у него вон какие необычные – голубые, поэтому они ночью так светились. Всем можем сказать, что решили собаку завести большую для безопасности.
Никита только сидел и улыбался.
– Знаешь, как я тебя люблю, бабуля, – проговорил он.
Все постепенно устроилось. Мама с папой согласились, чтобы пес остался. Волкодав быстро шел на поправку, веселил все семейство тем, что хрустел морковкой, а печенья принимал как лакомство.
Никита выходил с ним на небольшие прогулки в безлюдных местах. Надо сказать, что раны у пса совсем зажили, он прибавил в весе и подрос.
– Давай-ка мы тебя помоем, дружочек, совсем красавцем станешь, – предложила бабушка.
Никита притащил шланг и включил воду. В такой жаркий день псу было приятно искупаться. Никита намылил ему спину, лапы.
– Осторожнее, голову лучше не намыливать, и смотри, уши не мочи, – предупредила бабушка.
После помывки пес отряхнулся и уселся сушиться на солнышке, будто улыбаясь раскрытой пастью.
– Никто теперь и не догадается, что этот пепельно-серый, чистый, веселый и послушный пес – тот самый жуткий волкодав, – улыбнулась мама.
– Только вот имя тебе мы так и не нашли, что ни придумывали, все не то, – отозвался папа.
Пес слушал, потом, сложив губы трубочкой, поднял голову вверх и первый раз подал голос. Вместо «гав» у него получилось дружеское «вуф».
– Правильно, Вуф! Так и будем тебя звать-величать! – рассмеялся папа.
Превратности судьбы
Однажды Никита вызвался забрать в городе посылку, идти было километров семь, не меньше. Пришел на почту к открытию, получил посылку, да еле поднять ее смог. Несет и думает: «Ничего-ничего, раз она такая тяжелая, значит, там что-то важное и нужное». А посылка эта по форме как гигантская таблетка, неудобно ее держать, из рук выскальзывает. «Буду катить», – решил Никита и покатил. Скоро его нагнала хлебная повозка, запряженная усталой лошадью. Поводья небрежно держал худой старик. Он вынул изо рта сигарету, хрипло расхохотался, а потом раскашлялся.