Тайны Свон
Шрифт:
Рыжеволосая красавица казалась молчаливой. Она неохотно ела и без конца куталась в шерстяную шаль. Свон так же, прислушавшись к совету служанки, оделась в принесенную для нее теплую одежду. Но даже меховая жилетка не спасала от холода. В замке было настолько сыро и темно, что создавалась гнетущая атмосфера, и только приятный голос Леоль, изредка звучавший в зале, немного успокаивал Свон.
Ей хотелось как можно скорее вернуться в комнату и возобновить столь не вовремя прерванную «беседу» с дружелюбным драконом. Но застолье тянулось и тянулось. Неловкую тишину лишь иногда нарушал короткий обмен репликами между супругами. Халид не проявлял никакого интереса к Свон, и вел себя так, словно гостьи за столом не существовало, что ее вполне устраивало.
Ужин почти подошел к концу, но Камиль так и не появился. У хозяев это не вызывало недоумения или недовольства. Видимо, его отсутствие было привычным делом.
После подачи десерта Леоль пожаловалась на озноб и, извинившись, покинула зал, поддерживаемая под руку Халидом. Свон решила, что и ей пора честь знать.
В коридоре девушку поджидала служанка, которая проводила в комнату и помогла переодеться ко сну. Уходя из спальни, служанка заперла за собой дверь на ключ, отчего Свон опять почувствовала себя пленницей.
За окном маячил дракон. Накинув на плечи одеяло, Свон распахнула ставни настежь.
– Привет, – прошептал дракон и широко улыбнулся.
Сложно, весьма сложно назвать шепотом тот неясный рык, который донесся до слуха Свон. Она оглянулась на дверь, переживая, что драконью речь могут услышать.
– Не пугайся, – опять «зашептал» ящер. – Это окно единственное с северной стороны замка. Нас никто не услышит.
– Я не знала, что драконы умеют разговаривать!
– Драконы не умеют. Открою тебе тайну: я один такой, – белоголовый подмигнул Свон.
Свон не стала спрашивать, что еще умеет дракон. Его способностей к письму и к подмигиванию оказалось предостаточно, чтобы понять: этот красавец – необычное существо.
– Почему ты мне доверился?
– Я хочу загладить вину. Ты, скорее всего, не помнишь, но мы уже встречались.
– Как? Я никогда раньше не видела дракона! Такую встречу сложно забыть!
– Ты была совсем малюткой.
Признание дракона поразило Свон так сильно, что она села на ковер. В голове пронеслись сотни вопросов, которые следует задать, но бедняга не смогла совладать с чувствами, поэтому заплакала. Наконец, появилось существо, которое может пролить свет на ее прошлое!
– Ну, ты чего, крошка? – ласково спросил дракон. Он вертел головой, пытаясь увидеть сидящую на полу девушку, но большая морда не помещалась в окне.
Вытирая краешком ночной сорочки глаза, Свон поднялась и подошла ближе к дракону.
– Кто я? Откуда?
– На первый вопрос, уж прости, ответа не знаю. Семнадцать лет назад меня наняли, чтобы я украл дитя и отнес его в замок Шовеллер. Указанный дом находился в горах. Я долго парил в небе, дожидаясь возможности похитить ребенка. И вот, в полдень женщина вынесла люльку в небольшой садик. Она немного посидела рядом, а потом что-то привлекло ее внимание, и она поспешила вернуться в дом. Я видел, как она сомневалась, взять ли тебя с собой, или не стоит. Но все-таки оставила младенца и ушла, оглянувшись пару раз.
Вздохнув, дракон продолжил рассказ.
– Я не стал дожидаться более подходящего случая и, спустившись так низко, насколько мог, подцепил люльку. Уже поднявшись в небо на достаточное расстояние от земли, мне вдруг захотелось вернуться назад. Не знаю, что заставило меня развернуться: жалость ли к тебе, такой маленькой и беззащитной, или сострадание к женщине, которая никогда не увидит свое дитя или…
Дракон закрыл глаза и опять вздохнул. Свон не замечала ни смрада от дыхания дракона, ни сильных воздушных толчков от его выдохов. Она слушала, боясь пропустить даже слово. Дракон знал женщину, державшую дитя в своих руках!
– Это была моя мама?
– Да. Я уверен в этом. Как только я увидел тебя в Форше, сразу понял: ты и есть та самая малышка из Окайро. Крошка, ты очень похожа на свою маму. Один в один.
– Ты можешь отнести меня к ней?
Свон забыла, что она невольница. Ей хотелось в место с волнующим названием «Окайро», туда, где находился ее дом.
– Когда я возвращался, издалека заметил столб черного дыма. Подлетев ближе, понял, что горит дом. Сделав круг-другой, я заметил под сенью скал женщину в черном одеянии. Она спокойно наблюдала, как огонь перекинулся на дворовые постройки, деревья и цветы в маленьком садике. И она не была твоей мамой. Ее волосы трепал горный ветер, и женщина пыталась заправить их под накидку.
И опять долгий вздох. Дракон виновато посмотрел на Свон.
– Я не мог долго кружить. Впереди ожидала дорога в замок, а ты могла проснуться в любой момент. Прости, но твоя мама погибла. Невозможно выжить в «адовом огне». Горел именно он, я знаю. Женщина в черном творила магию и, если бы я не выкрал тебя…
– Меня бы тоже ждала смерть в огне, – закончила Свон, потрясенная до глубины души страшной историей. Она только что обрела надежду увидеться с матерью, и тут же ее утратила.
– Прости, малышка. Ты можешь винить меня в чем угодно, но, вон, как оно все получилось…
– Кто тебя послал похитить ребенка?
– Я не знаю. Это был высокий мужчина в богатых одеждах, который выкупил меня у торговцев Форша за день до полета в Окайро. Я не решился бы на преступление, но мужчина держал в заложниках мою Трилли. Дракониху, которую я любил больше жизни. Новый хозяин обещал нам свободу. Но как только я вернулся, меня опять ждали торговцы Форша. С тех пор я ни разу не встречал богача, и потерял след Трилли.
– Как же тебя зовут? – Свон вспомнила, что дракон не представился.
На улице начинало светать, и девушка обратила внимание, что у дракона глаза цвета голубого льда. Очень необычные, прозрачные. И вообще, дракон сильно отличался от остальных ящеров, которых ей довелось увидеть за время своего похищения. Взять хотя бы того великана, что увозил ее с корабля: его глаза отражали злость, полностью соответствующая свирепому виду.
– Гри. Называй меня Гри. Ты знаешь, что у драконов по имени можно определить большой он или маленький? Я средний по размеру, поэтому мое полное имя состоит из дюжины букв. А у почтовых драконов их всего четыре. Не надо тебе запоминать мое полное имя. Я сам себя наказываю сокращением его до трех букв. Я не достоин длинного имени.