Тайны темного мира
Шрифт:
Ультрамарин взгляда прижигал меня с полминуты, а потом вернулись эмоции. Малышка выдохнула с силой как будто ее ударили. А потом обвела ошеломленным взглядом ребят.
— Это правда? Вы сума сошли! — она даже подскочила от возмущения.
— Лори успокойся, мы всю дорогу думали, как сформулировать вопрос так, чтобы жертва была минимальна — чуть поморщившись ответил Арен и недовольно глянул на меня. Ну, пусть позлятся, им полезно, впредь будут думать.
— И потом, Лорка, ты реально думаешь, что мы без потерь снимем это проклятье?
Малышка села обратно и покусывая губы обводила всех ребят странным нечитаемым взглядом.
— Я
— Лори, что ты знаешь о проклятьях?
— Проклятье может наложить любой темный маг, но лучше всего это получается у ведьм. У проклятья всегда должно быть отменяющее условие, это непреклонный закон, оно может быть абсурдным, но обязательно быть… — как на экзамене начала отвечать малышка.
— Все верно. Нужно либо выполнить условия отмены, либо снять проклятье может тот, кто наложил его. А если речь идет о ведьмах, то может снять потомок. Так как знания и сила передается от матери к дочери… — девушка вздрогнула, затравлено осмотрелась.
Появление Марты немного разрядило гнетущую атмосферу. Домовушка охала и ахала, расставляя новые тарелки и жалуясь, что все ребята похудели, а завтрак почти не тронутый. Зак тут же начал балагурить, вот же удивительное умение, и, на время, тяжёлые мысли покинули почти всех. Только Лори продолжала о чем-то усердно думать. К исходной теме разговора я больше возвращаться не стал, очень уж не нравилось мне состояние малышки. Уходя от ребят, я кивнул Келю, что нужно поговорить, и уже в коридоре спросил.
— Ты в курсе, что с Лори? — он отрицательно помотал головой — А догадки есть? — тот же результат.
— Понимаю, просить глупо, но присмотри за ней. Из академии ни ногой, и Лори никуда не отпускай. И, пожалуйста, без самодеятельности.
— Вы могли и не просить, куратор, я все понимаю, самому на душе не спокойно. — кивнув вампиру, я поспешил, чтоб как можно скорее уладить все дела.
Следующие дни вымотали как некогда, времени на сон просто не оставалось, что уж говорить про еду, но я все закончил и осталась только поездка в храм. Утром я долго стоял под контрастным душем, приводя себя в порядок, потом собрал вещи и отправился к девушкам. Надеюсь, я успею еще застать завтрак и смогу перекусить перед дорогой. Хоть немного восстановлю силы.
Мне, и правда, повезло, чаепитие шло полным ходом. Мое появление в комнате взволновало всех. Марта запричитала и принесла мне большую порцию омлета, ребята как-то все подобрались в ожидании дальнейших действий, а вот на лице Лори промелькнуло странное выражение удивления, сожаления и негодования. Но тут же все чувства были спрятаны под бездушную маску.
В причинах такого поведения девушки разбираться сейчас не было никаких сил, но тревога, где-то глубоко внутри, усилилась. Уставшее сознание пыталось что-то мне сказать, но я никак не мог уловить ускользающие мысли. Все потом, я со всем разберусь потом, главное, что она будет рядом. Портал к храму отнял последние силы и перед ступенями я еле стоял на ногах. Дурень, нет бы отдохнуть. Я почувствовал прохладную ладошку на своей руке.
— Куратор, вам плохо? — в ультрамариновом взгляде плескалась тревога.
— Нет, малыш, просто очень устал. — сам не понял, как притянул её к себе и обнимая уткнулся носом в макушку.
Дурманящий запах луговых цветов сводил с ума, но я чувствовал, как тело девушки каменеет под моими руками, как она упирается в мою грудь и пытается отстраниться. Руки разжались сами. Девушка тут же легко взбежала по ступеням храма и не оборачиваясь зашла внутрь.
— Лори, постой! — но было поздно.
Откуда взялись силы не знаю, но я взлетел следом, в надежде, что успею её задержать, пока она не успела войти. Но, вбегая в храм, услышал безжизненный, безэмоциональный и пробирающий холодом до самых костей голос богини.
— За непочтение накажу. Когда-то я одарила тебя милостью беспамятства, теперь я забираю свой дар.
Лаура Эвонс
Никогда не думала, что мне будет так плохо. Даже когда бежала к завесе, спасая свою жизнь, у меня была надежда. Сейчас же мне казалось, что у меня отняли всё. Мир рухнул и уже никогда не будет прежним. Обида, злость и ревность разъедали душу. Ревность… откуда она взялась? Я всегда считала, что ревнуют неуверенные в себе дурехи. Я знала, что у Вилларда были фаворитки, но никогда не ревновала его к ним. А сейчас я сходила с ума от ревности, потом накатывала апатия, жалость к себе и снова ревность, жгучая ревность, которая заставляла метаться по комнате и выть.
А ночами было еще хуже. Ночью приходила она, и звала, тянула силы. Завеса — проклятье! Эта черная клоака прорастала все глубже и глубже, распространяя свои миазмы во все стороны. Она пожирала всё, до чего могла дотянуться. Мне казалось, я слышу ее чавканье и утробное рычание. Я просыпалась в холодном поту, задыхаясь и долго не могла прийти в себя, куталась в одеяло, но меня все равно трясло. Было страшно ложиться спать, но усталость брала свое и я снова проваливалась в эту гнилостную вонь проклятья.
Теперь я понимала, почему она меня пропустила тогда… Родная кровь. Моя далекая прабабка прокляла не человека, нет! Она прокляла весь мир. А проклятье подпитала своей кровью. Откуда пришло это знание я не понимала, но была абсолютно уверена в его правильности. Осталось только узнать, чем отличаются проклятья на крови, от обычных. Также я поняла, почему при срыве я перенеслась к завесе. Проклятье питается магией, не просто питается, оно тянет силу со всего мира.
К назначенной дате посещения храма я еле стояла на ногах. Мои личные переживания наложились на выматывающие ночные кошмары. Куратор тоже был уставшим, это бросалось в глаза. Бледное лицо, круги под глазами, мне показалось что он даже похудел. Когда мы вышли из портала, он еле стоял на ногах. Объятья, такие теплые, такие желанные, дарящие спокойствие. “Мирабель, любовь моя“ всплыло в памяти и меня снова скрутила жгучая ревность, на глазах выступили злые слезы разочарования. И только вбежав в храм, где меня тут же окутала тьма, я опомнилась и услышала далекое “Лори, стой!“.
Тьма, обычно такая приветливая, была злой, колючей, агрессивной. Она клубилась вокруг меня, и я не знала, что делать, ведь на светлой стороне не поклоняются темной богине. Так я и стояла, пока не услышала леденящий голос богини: — За непочтение накажу. Когда-то я одарила тебя милостью беспамятства, теперь я забираю свой дар.
— Приму любое наказание, за себя и ученицу — услышала я тихий голос куратора.
Я сделала шаг в сторону голоса куратора. Но меня тут же остановила тьма, уплотняясь и не давая сделать и шагу. Я увидела перед собой очертания женской фигуры. Все верно, свой лик богиня смерти показывает в последний момент твоей жизни.