Тайны языческих богов. От бога-медведя до Золотой Богини

В значительном массиве литературы по доисторической археологии, накопившемся в последние годы и отражающем почти все аспекты предмета изучения до сих пор в нашей стране, насколько мне известно, не делалось попытки свести воедино и истолковать в целом весь материал, относящийся к религиозным явлениям. Конечно, существует множество превосходных региональных исследований, систематизирующих и анализирующих большое количество данных по определенным районам и культурам, — все это так, но сведения в полном объеме не смогли представить. Также есть ряд работ по различным аспектам древнейшей истории, имеющих прямое или косвенное отношение к фактам, которые в процессе составления этой книги анализировались или рассматривались и на которые часто делались отсылки, что видно из подстрочных примечаний и библиографического списка. Тем не менее после обсуждения этой темы на конференции Общества доисторического прошлого в Институте археологии Лондонского университета в 1953 г. и на заседании Британской ассоциации в Бристоле в 1955 г. становится особенно ясной необходимость проведения

В начале этого исследования предстояло решить первостепенную задачу: как интерпретировать термин «доисторический» и что должно быть «terminus ad quem»(конечной точкой. — Прим. пер.). Если ограничиться периодом до изобретения письменности, то из рассмотрения выпадут тексты, документы и надписи, сделанные в гробницах, храмах, на каменных плитах или дощечках в доисторическое или протоисторическое время, которые являются крайне важными источниками, особенно для данного исследования, не только для понимания современного вероучения и ритуала, но и для толкования их отдаленных предпосылок. Однако главной целью изучения доисторической религии должно быть рассмотрение самых ранних ее проявлений, еще до письменных свидетельств, и анализ достаточного количества материала для точного определения зоны их распространения, хронологического порядка и значимости. Поэтому в книге основное внимание уделено палеолиту и неолиту — периодам, когда письменных памятников не существовало.

Однако сейчас очень трудно установить точный смысл термина «неолитический», поскольку переход от добывания продуктов питания к их производству, конечно, не был единообразным и упорядоченным процессом, как предполагалось ранее. Но он не был и революционным, как иногда утверждают. Поскольку использование металлов распространилось на Ближнем Востоке по меньшей мере за 2000 лет до того, как это началось в Британии и в других регионах, удаленных от центра доисторической цивилизации, не представляется возможным определить хронологическую границу между неолитом и бронзовым веком, исследуя специфический аспект древнейшей истории. Поэтому я без колебаний включил события второго тысячелетия до н. э. как предпосылку более высокоорганизованных религиозных систем в странах Ближнего Востока и Западной Азии, Индии и догомеровой Греции, рассчитывая таким образом пролить свет на доисторических предшественников, хотя в ряде случаев приведенные доказательства относятся скорее к историческим памятникам.

С другой стороны, большое количество приведенных здесь материалов касается верований и ритуалов, которые существуют и ныне или существовали до самого недавнего времени в примитивных обществах, находящихся на периферии всемирной цивилизации. Многие из них и спустя века мало в чём изменились. Некоторые из верований, очевидно, возникли в очень отдаленный период развития человечества. При использовании таких источников информации необходима крайняя осторожность, тем более что предыдущее поколение социоантропологов некритически подошло к созданию моделей «происхождения» и «развития». Они ошибочно сделали обобщения из явлений, не поддающихся сравнению, часто собранных наугад и объединенных на основании лишь поверхностного сходства.

Но несмотря на наличие таких бесплодных попыток создать упорядоченную концепцию последовательного культурного и «духовного» перехода от первобытности к цивилизации, перехода постепенного по времени и прогрессивного по результату, имеются довольно достоверные сообщения, полученные из первых рук, и приводятся силами хорошо обученных наблюдателей интенсивные исследования современных примитивных обществ, позволяющие определить роль верований и традиций в исследуемой социальной структуре (к счастью, результаты этих исследований становятся все более доступными). Полученные сведения очень важны для толкования археологических находок и позволяют пролить свет на верования, ритуалы и на их организацию, которые аналогичны современным религиозным системам, существующим в условиях, не сильно отличающихся от доисторических. Это особенно очевидно в отношении антропологических характеристик, присущих современным народам, таким, например, как восточноафриканские племена нилотов. Они представляют собой остатки субстрата, давшего начало более высокоорганизованной цивилизации в долине р. Нил. В своей материальной, духовной культуре и в языке нилоты сохранили определенное сходство с древними египтянами.

Следовательно, хотя нельзя отрицать, что прошлое заключено в настоящем, все же от прежней теории относительно «выживших» приходится отказаться. Но если и невозможно определить, что лежит в основе культуры некоторых ныне существующих примитивных обществ, не имеющих достоверно установленного прошлого, то это ни в коем случае не относится к древним цивилизациям с их высокоорганизованными религиями, уходящими корнями в доисторические времена и приоткрываемыми теперь лопатой археолога. В этом и заключается обоснование необходимости дальнейшего исследования в соответствии с принципами, изложенными в этой книге. Доисторическая религия стала одним из моих основных занятий с тех пор, как сорок лет назад, прослушав курс антропологии в Оксфорде, я впервые познакомился с древними религиями Ближнего Востока, будучи аспирантом и работая под руководством сэра Флиндерса Питри (сэр Уильям Мэтью Флиндерс Питри, английский археолог, 1853–1942. — Прим. пер.).За прошедший период многие из рассматриваемых и обсуждаемых здесь данных были мною собраны лично или изучены на месте обнаружения в пещерах с наскальными рисунками или наскальных навесах, в курганах, на местах стоянок древнего человека и раскопах (также и во многих музеях), особенно в Дордони, Арьеже и в Пиренеях; в Британии и Ирландии, в Уэссексе и в прилегающем к нему районе; в Испании — в Эгейском море и в Восточном Средиземноморье. Так как эта книга создавалась в основном в библиотеке Музея Эшмолиан, у автора имелась возможность относительно легко обращаться к первоисточникам, а высококвалифицированные сотрудники всегда были готовы оказать необходимую помощь. При подготовке текста я полагался на наличие у читателя общих знаний в области доисторической археологии, и все же я приложил все усилия к тому, чтобы это исследование оказалось доступным как можно большему количеству читателей. При этом, смею надеяться, работа не лишилась ценности, которую она может представлять для профессиональных археологов.

Оксфорд, Э. О. Джеймс

Из всех мистических, разрушительных и критических ситуаций, с которыми человек сталкивается на протяжении веков, смерть является самой потрясающей, опустошающей и едва ли удивительно, что следы древнейших религиозных верований и обычаев надо искать в культе мертвых. Следовательно, изучение погребального ритуала является наиболее подходящей «отправной точкой» в исследовании археологических находок, относящихся к доисторической религии. Это переносит нас в отдаленный период времени — задолго до появления на сцене человечества Homo sapiensи даже его предка Homo neanderthalensis.

В пещерах холма Драконовых костей неподалеку от деревни Чжоукоудянь в Китае, в 37 милях к юго-западу от Пекина, в 1922 г. были найдены в среднем или нижнем плейстоцене зубы ископаемого человека. Но лишь в 1927 г. на основании раскопанного шведским археологом д-ром Болином коренного человеческого зуба профессор Дэвидсон Блэк (Davidson Black) объявил об открытии нового вида самого древнего человека — Sinanthropus pekinensis.Это событие, проливающее свет на происхождение человека, может рассматриваться как самое раннее свидетельство ритуального обращения с покойным: предполагается, что останки пекинского человека, найденные в отложениях Чжоукоудяня, являются остатками пиршества каннибалов. К сожалению, истинный возраст пласта так же трудно определить, как и дать точное соотношение фаз плейстоцена в Китае с периодами оледенения и межледниковий в Европе. Пласты, уходящие в глубину на 50 футов, охватывают очень большие временные периоды, но фауна в них остается неизменной. Поскольку ни бизон, ни мамонт, ни шерстистый носорог обнаружены не были, видимо, указанный слой старше верхнего плейстоцена (лёсс), но моложе позднего плиоцена 1. По расчетам Цойиера (Zeuner),Sinanthropus жил около полумиллиона лет назад 2. Необработанные каменные и кремнёвые инструменты, разбросанные по пещере, имели сходство со своими клестоискими двойниками в Европе и артефактами р. Соан в Северо-Западной Индии. Если индустрия, получившая свое название по имени стоянки в Восточной Англии, была ответвлением прототипа Чжоукоудянь-Соан, в своей исходной форме она могла процветать в Китае в среднем плейстоцене, современном Яванским отложениям.

Что же касается скелетных останков, представляющих для нас первостепенный интерес, отметим, что после нахождения в 1927 г. коренного зуба на свет были извлечены фрагменты черепов по крайней мере четырнадцати человеческих особей различных возрастов — зубы и обломки челюстей, принадлежавших более чем сорока гоминидам, и несколько длинных костей. Все они в общих чертах совпадают с аналогами питекантропоидного гоминида — пресловутого Pithecanthropus erectus, так называемого Яванского обезьяночеловека, а также Яванских образцов этого вида 3. Таким образом, они являются протонеандертолоидами, предвещают традиции Мустье, как и кремнёвые орудия. Тела после смерти были обезглавлены и захоронены до наступления полного разложения тканей, а головы аккуратно сохранялись для ритуальных целей. Точно так же на Борнео это делается и по сей день, потому что считается, будто в головы умерших вселяется душа, обладающая живительной силой 4. Так как черепа имеют признаки ранений, они могли принадлежать людям, принесенным в жертву для извлечения мозга и употребления его в пищу. Если это так, то, возможно, черепа остались от пиров людоедов; в этом случае организованный каннибализм является особенностью культа мертвых периода среднего плейстоцена в Северном Китае, когда стало обычаем до или после ритуальной трапезы отрезать и сохранять голову, череп или скальп для изъятия души или в качестве трофея.

Найденные на стоянках палеолита, мезолита и неолита многочисленные черепа и обезглавленные скелеты свидетельствуют, что эта практика широко распространилась и укоренилась в доисторические времена 5. Интересным и значительным примером этого явления служит окруженный камнями череп неандертальца, найденный в 1939 г. в небольшой внутренней камере пещеры горы Монте-Чирчео на тирренийском побережье у Помптинских гор. Там на полу вдоль стен были свалены в кучи кости оленя, лошади, гиены, слона и льва, а под человеческим черепом лежали две сломанные кости стопы быка и оленя. Череп имел явные признаки нанесения тяжких ударов, а его «foramen magnum» (отверстие, через которое головной мозг соединяется со спинным. — Прим. пер.)был после смерти человека расширен, по-видимому, для извлечения головного мозга.