Тайные общества и секты: культовые убийцы, масоны, религиозные союзы и ордена, сатанисты и фанатики

Макарова Наталья Ивановна

Начатки этих таинственных знаний идут еще из дохристианского времени, ими обладала иудейская секта ессеев, в кругу которых воспитывался и провел большую часть своей жизни Христос. Он заимствовал отчасти свою мудрость от этой секты, но, конечно, значительно углубил и расширил ее своей божественной мыслью.

Придавая такое огромное значение самой личности Христа в выработке масонской мудрости, Циннендорф и его последователи считали возможным свобщать ее только христианам, только христиане, думали они, достойны воспринять тайные заветы великого Учителя, и только христианский дух способен развить их во всей их сокровенной силе.

Искания мистических знаний в тогдашней Германии были настолько распространены, что круг влияния «Великой

Земской ложи» до самой смерти Циннендорфа, последовавшей в 1782 году, все более расширялся. Подчиненные ей ложи возникли в Австрии, Силезии, Померании, Саксонии, даже России. В 1778 году под ее управлением находилось уже 34 ложи. Но ее притязания шли намного дальше ее действительного влияния. В согласии со своим громким титулом «Великой Земской ложи всех каменщиков Германии», она хотела быть единственной великой ложей в немецких землях, но на ее пути стояли две другие ложи,, которые также носили название великих, это были, во-первых, уже известные нам берлинкая ложа «Zu den drei Weltkugeln» и «Великая земская ложа Пруссии», сначала находившаяся в подчинении у берлинской ложи, но потом отделившаяся от нее, в честь своего гроссмейстера герцога Эдуарда Августа Йоркского (брата английского короля Георга Ш) она звалась иначе – «Royal York».

Одно время (правда, очень короткое – 1774–1776 гг.) признавала над собой власть «Великой Земской ложи», но потом отделилась от нее, подобно тому, как раньше она сделала это по отношению к берлинской ложе. Эти две ложи стояли на пути к могуществу для «Великой Земской ложи», и она повела с ними решительную войну.

После смерти Циннендорфа история шведской системы в Германии представляет из себя недостойный спор из-за первенства с другими ложами, полный скандальными взаимными разоблачениями.

Только уже в XIX веке, когда во главе «Великой Земской ложи» стал фон Кастильои, она отказалась от своих исключительных притязаний на главенство и в 1810 году заключила с двумя другими великими ложами ферейн «для поддержания законности в немецком масонстве». Этот ферейн заключал в себе гроссмейстеров всех трех великих лож и носил название «Freimaurer Verein der drei Grosslogen, zu Berlin».

«Великие» масоны Германии

К масонским ложам Германии принадлежали многие великие люди XVIII века, – между ними Гете, Лессинг, Гердер. Они, конечно, держались в стороне от той мистико-шарлатанской шумихи, которую подняли большинство немецких лож, они стояли далеко и от их работ, и, кроме Гете, редко посещали их заседания. К масонству их привлекали те просветительские и гуманитарные идеалы, которые в принципе признавались основателями масонства, и, защищая эти идеалы в своих произведениях, они видели в них чисто масонские понятия, на что прямо указывали.

Лессинг, например, в своих «Масонских беседах» доказывает, что сущность масонства заключается не в «обрядах, знаках, рисунках и словах», даже не в делах благотворения, а в воспитании людей согласно с идеалами гуманности. Масонство в глазах Лессинга – не историческое, а отвлеченно-идеальное понятие, оно существовало всюду, где люди были проникнуты чувством любви друг к другу и уважения к великим началам свободы и общественности. В этом смысле Лессинг утверждает,-что «можно исполнять высокие обязанности масонства, не называясь масоном».

Что касается Гете, то он не удовлетворялся только представлением об отвлеченном от действительности типе идеального масонства, а хотел оказать реальное влияние на немецкое масонство. Он хотел быть масоном не только вне масонских лож, но и внутри их. Принятый в 1770 году в число масонов, Гете оставался им до своей смерти и в противоположность Лессингу и Гердеру очень часто посещал заседания масонских лож, однако и он держался в стороне от тех лож, которые приняли систему высших ступеней. Поэтому-то практически Гете принял наибольшее участие в масонстве только в более позднее время своей жизни,

когда среди масонов появилось стремление упростить ритуал и организацию лож и оздоровить их деятельность. В его глазах масонство было союзом чистейшего братства, в котором все члены равны, и в то же время для развития общественности «в том смысле, что оно призывает людей к объединенной деятельности, направляя мысль отдельных людей сначала на них самих, а потом и на целое».

В натуре Гете была склонность к таинственности и к символике (она отразилась и в его двух самых замечательных произведениях – «Вильгельме Мейстере» и «Фаусте») и поэтому Гете довольно мягко отнесся к мистическим крайностям немецкого масонства.

Он в конце своей жизни стал мечтать о том времени, когда масонский союз охватит весь, человеческий род, и все люди сольются в общей работе на благо человечества.

Были отдельные ложи, которые не подчинялись общему духу и старались в чистоте сохранить первоначальные принципы масонства. К таким ложам принадлежала франкфуртская ложа «Единение», которая ставила своей целью способствовать братскому единению разумных людей на началах нравственности, была чужда всякого властолюбия и не допускала в свою среду никаких искателей приключений и шарлатанов. Такого же характера была и ложа в Вецларе. После Вильгельмсбадского конгресса (1783 г.) обе эти ложи согласились выпустить окружное послание ко всем германским ложам, в которых они, указывая на то, что дух деспотизма, корыстолюбия и сумасбродной мечтательности проник в среду масонов, призвали всех желающих вступить в основываемый ими на началах братства, свободы и терпимости новый масонский союз, они назвали его «электрическим», потому что он должен был подражать электрическим философам древности и «не привязывая себя ни к какой отдельной системе, брать изо всех лучшее и наиболее убедительное».

Инициатором этого союза был асессор императорского каммергерихта в Вецларе Дитфурт, который и на Виль-гельмсбадском конгрессе требовал реформы масонства в духе простоты и равенства. «Электрический союз» имел очень большой успех. Уже в 1789 году, через шесть лет поеле его основания, в нем насчитывалось 30 лож. По в скором времени он сам изменил провозглашенному им принципу независимости и равенства всех лож. В 1788 году он подчинился Великой Ложе Англии, признав себя ее провинциальным отделением и дав ей право утверждать избранного союзом гроссмейстера.

Это вызвало раздоры в среде «Электрического союза». Готская ложа «Компас» признала, что подчинением Англии нарушены основные принципы «Союза». Она вышла из него (1790 г.) и пригласила всех согласных с нею основать новую масонскую организацию под названием «Национальной Ложи Германии» на началах полной независимости.

Но «Национальная Ложа» не имела большого успеха. К ней примкнуло только 13 лож, и после смерти Боде (1793 г.) организованный им союз распался.

«Электрический союз» продолжал еще существовать в течение первых десятилетий XIX века. Но уже после революции и последовавших за нею войн, – времени, которое вообще было неблагополучно для масонских организаций, он постепенно стал угасать.

Наряду с Франкфуртом попытка оздоровить немецкое масонство была предпринята и в Гамбурге. Она исходила от известного в тогдашней Германии актера, друга Боде, Фридриха Людвига Шредера.

Став во главе гамбургской ложи, Шредер ревностно принялся за реформы. Он хотел упростить сложный ритуал масонских лож, уничтожить шотландские ложи, и вообще приблизить его к тому виду, какой оно имело в момент своего зарождения в Англии. «Книга Конституций» Андерсена для него была главным первоисточником масонства. Чтобы рассеять мистический туман, окутывавший происхождение масонства, он учредил в 1802 году «Тесный исторический союз», одной из ближайших целей которого было доказать, что все высоте шотландские, розенкрейцерские и др. степени – ничто иное, как выдумка позднейшего времени, не имеющая никаких корней в истории масонства.