Тайные операции Второй мировой. Книга о военной разведке. 1944 год
Шрифт:
Разведка смогла добыть сведения о том, что немецкое командование сосредоточило в Белоруссии свою наиболее сильную группировку — группу армий «Центр». В нее входили соединения 3-й танковой, 2-й, 4-й и 9-й полевых армий. На севере группу армий прикрывала 16-я полевая армия группы армий «Север», а на юге — 4-я танковая армия группы армий «Северная Украина». Основные силы группы армий «Центр» были размещены в тактической зоне обороны: в районах Витебска, Орши, Могилева и Бобруйска. С воздуха группу армий «Центр» прикрывал наиболее сильный 6-й немецкий воздушный флот, в составе которого было около .1350 самолетов. Многие города и села Белоруссии,
Всего по данным советской военной разведки на западном стратегическом направлении немцы сосредоточили 63 дивизии и 3 бригады. Они имели 9500 орудий и минометов, 900 танков и штурмовых орудий.
Данные разведки также позволили установить, что на Белорусском театре военных действий германские войска занимают положение в виде огромного выступа на восток, который своеобразной дугой огибал Минск и территорию Белоруссии. Эта конфигурация была выгодна для войск Красной Армии, которые могли нанести противнику сокрушительный удар.
Эти и многие другие сведения о дислокации, составе и вооружении немецких армий на советско-германском фронте поступали в Ставку ВГК от военной разведки и от Группы по разведке. В группу входили представители всех советских разведывательных служб. В июне 1944 года группой подготовлен доклад «О положении Германии, ее возможностях и вероятных планах ведения войны». Он был подписан генерал-полковником Ф. Голиковым, начальником Главного разведывательного управления Красной Армии генерал-лейтенантом И. Ильичевым, начальником Разведывательного управления Генерального штаба генерал-лейтенантом Ф. Кузнецовым, начальником 1-го управления НКГБ комиссаром госбезопасности 3-го ранга П. Фитиным, начальником 4-го управления НКГБ комиссаром госбезопасности 3-го ранга П. Судоплатовым и начальником Разведывательного управления Главного морского штабы ВМФ контр-адмиралом М. Воронцовым.
Доклад Группы по разведке был направлен И. В. Сталину, В. М. Молотову и начальнику Генерального штаба генералу А. М. Василевскому.
Принимая решение о проведении операции «Багратион», Ставка ВГК знала о противостоящем противнике все, что было необходимо для планирования операции и достижения разгрома немецких войск в Белоруссии.
К операции планировалось привлечь войска 1-го Прибалтийского, 1-го Белорусского, 2-го Белорусского и 3-го Белорусского фронтов. К операции по освобождению Белоруссии привлекалась и Днепровская военная флотилия.
Разведка выявила шесть слабых участков в обороне противника. На этих участках планировалось прорвать оборону, расчленить ее, ослабить сопротивление фашистов и после ликвидации витебской и бобруйской группировок перейти к решительному наступлению.
Операция «Багратион» по замыслу имела гигантский размах. Нужно было сосредоточить в западных районах четыре общевойсковые армии, две танковые и воздушную армии, а также соединения Войска Польского. Кроме того, Ставка передала фронтам из своего резерва пять танковых, два механизированных и четыре кавалерийских корпуса, десятки отдельных полков и бригад всех родов войск и перебазировала 11 авиационных корпусов.
Для успеха предстоящей операции было очень важно не раскрыть подготовку фронтов к наступлению, так как, по данным нашей разведки, «главное командование немецких войск ожидало первый летний удар с нашей стороны на Украине, а не в Белоруссии».
Сведения об этом поступили в Центр от генерал-майора И. А. Склярова и полковника Н. И. Никитушева. Возможно, именно это информация и была учтена Ставкой ВГК при выборе времени и места нанесения Красной Армией главного удара по германским войскам летом 1944 года.
Глава вторая. «Оверлорд»: бросок через Ла-Манш
Вечером 1 июня 1944 года в офисе вице-адмирала Николая Харламова, начальника советской военной миссии в Лондоне, зазвонил телефон. Адмирал поднял трубку. Звонили из имперского генерального штаба. Дежурный офицер передал Харламову приглашение фельдмаршала Аллена Брука [106] прибыть на заседание комитета начальников штабов.
Харламов познакомился с Бруком в ноябре 1942 года. Брук был назначен на должность начальника имперского генерального штаба, когда под Сталинградом завершался разгром немецкой группировки. В те дни Харламов получил указание из Москвы проинформировать британское руководство о намерении советского командования окружить и уничтожить 6-ю армию фельдмаршала Паулюса.
106
Аллен Брук в конце 1942 года назначен начальником имперского генерального штаба, заменив на этой должности фельдмаршала Дилла, который был направлен начальником английской объединенной штабной миссии в Вашингтоне. — В. Л.
Тогда, в ноябре 1942-го, Харламов тоже прибыл в имперский генштаб и проинформировал Брука и присутствовавших на встрече начальников штабов ВВС и британского флота о ситуации, сложившейся под Сталинградом.
Англичане скептически отнеслись к сообщению Харламова о том, что армия Паулюса будет окружена и уничтожена. Брук даже высказал сомнение в возможности окружения такой большой группировки противника.
События, которые произошли в ноябре — декабре 1942 года под Сталинградом, изменили мнение британского верховного командования о боевых возможностях Красной Армии.
После разгрома немцев под Сталинградом Харламов еще несколько раз встречался с фельдмаршалом Бруком. Как правило, все встречи происходили во второй половине дня.
4 июня 1944 года Брук ждал Харламова в 22 часа. Разговор предстоял важный, иначе бы Брук не стал его беспокоить.
Через несколько минут машина, в которой находились вице-адмирал Харламов и сопровождавший его офицер, мчалась по мокрым лондонским улицам. Только что прошел дождь, Харламов приказал водителю сбавить скорость. Адмирал придерживался правила: прибывать на встречу с высшими военными чинами Британской империи в точно назначенное время. До встречи с Бруком было еще пятнадцать минут.
Машина подъехала к мрачному серому зданию. Харламов вошел в затемненный парадный подъезд. Его встретил адъютант и провел в комнату заседаний.
За длинным столом сидели фельдмаршал А. Брук, главный маршал авиации Ч. Портал, адмирал флота Э. Каннингхэм, их помощники и переводчики.
Несколько секунд в зале сохранялась тишина. Харламов смотрел на Брука. Фельдмаршал молчал. Тишину, предвещавшую нечто необычное, прервал адмирал флота Эндрю Каннингхэм. Обращаясь к Харламову, он сказал: