Тайные операции Второй мировой. Книга о военной разведке. 1944 год
Шрифт:
Константин Ефремов был офицером Красной Армии, одним из лучших, по оценке генерал-майора В. Никольского, имел высшее военное образование, владел английским и немецким языками, получил хорошую подготовку в разведывательной школе.
Венцель тоже дважды проходил подготовку в разведшколе, имел значительный опыт работы на нелегальном положении, владел французским, немецким, английским, голландским и русским языками.
Профессиональная разведывательная и общеобразовательная подготовка, личные и деловые качества разведчиков, их способности создавали хорошие предпосылки для успешной совместной работы Ефремова и Венцеля. Более того, немецкое происхождение Венцеля обеспечивало основу для его прочной легализации. Ефремов, который проживал в Бельгии по
Резидентура Германа — Паскаля передавала в Центр важную военно-техническую информацию. Константин Ефремов, как считает Владимир Пещерский, был «хорошо подготовленным офицером, преданным своему делу. В Разведуправлении не сомневались в том, что Венцель научит его обращению с рацией, а также поможет легализоваться на месте. Паскаль и Герман тесно сотрудничали» [151] .
Резидентура Германа — Паскаля действовала стабильно. Из-за трудностей, возникших в резидентуре Треппе-ра, Центр приказал Ефремову оказать ему помощь в подготовке радистов и в стабилизации связи с Москвой. Это распоряжение было большой ошибкой Центра, которая и привела к провалу резидентуры Германа — Паскаля.
151
Пещерский В. «Красная капелла»... С. 259.
Ефремов и Венцель добывали важные сведения и направляли их в Москву. Разведчики были перегружены работой. Они не знали, что за членами резидентуры Треп-пера гестапо вело наблюдение. Впрочем, радиостанция Венцеля тоже попала в поле зрения германской службы радиоперехвата. Сначала ее выходы в эфир зафиксировали посты дальнего радиообнаружения. Затем в действие были введены передвижные радиопеленгаторы.
Венцель работал на трех разных передатчиках, каждый раз меняя место выхода в эфир. Такая тактика позволяла ему сбивать с толку операторов передвижных радиопеленгаторов.
23 июня 1942 года Ефремов передал в Центр донесение о том, что гестапо провело широкую облаву в районе расположения основной радиостанции. Донесение Ефремова оборвалось на полуслове. Это означало, что резидент был вынужден прервать работу передатчика из-за чрезвычайных обстоятельств. Видимо, Ефремов своевременно заметил гестаповцев в районе дома, в котором он находился.
Второй раз агенты гестапо вышли на след радиста Ефремова ночью 29 июня 1942 года. В полночь Венцель, установив связь с Центром, стал передавать радиограммы, которые ему вручил Ефремов. Работал он, как всегда, уверенно. Москва хорошо слышала своего корреспондента.
Венцель увлекся работой, но тем не менее уловил какой-то странный шум на улице около дома, на последнем этаже которого он хранил одну из своих радиостанций. Шум усилился. Венцель отчетливо услышал крики в подъезде, затем топот тяжелых сапог по лестнице, ведущей в его комнату. Сомнений не оставалось: через несколько секунд в его квартиру ворвутся полицейские. Выключив передатчик, Венцель схватил зашифрованные радиограммы и подбежал к окну. Одно движение, и радист оказался на подоконнике, затем на пожарной лестнице и на крыше дома. Не раздумывая, он побежал по крыше, достиг дымоходной трубы. Два-три движения и разорванные бланки радиограмм оказались в трубе. Еще секунда потребовалась Венцелю для того, чтобы перескочить на крышу соседнего дома. Видимо, беглеца заметили солдаты, толпившиеся во дворе дома и на улице. Раздались одиночные выстрелы. Вряд ли гестаповцы имели приказ убить беглеца, но они его видели, и это сокращало возможности для побега. Венцель надеялся на удачу. Он забрался на чердак соседнего дома и, найдя щель между крышей и стеной дома, с большим трудом втиснул свое тело в эту случайно попавшуюся ему на глаза пустоту.
Укрытие не помогло. Гестаповцы,
15 июля 1942 года резидент «Паскаль» сообщил в Москву о том, что в ночь с 29 на 30 июня во время очередного сеанса радиосвязи был арестован «Герман».
События развивались стремительно. Гестаповцы действовали целенаправленно и с большим размахом.
Ефремов принял все зависящие от него меры по локализации провала. Но было поздно [152] . Немецкая контрразведка уже сумела собрать достаточно сведений о резидентуре «Паскаля». Эти сведения передавал гестаповцам агент-провокатор, которого им удалось внедрить в одну из разведгрупп. Эту группу после первых провалов в Брюсселе центр передал «Паскалю». В группе был агент, который работал в полиции. Он и вызвал советского разведчика на встречу под предлогом передачи ему ценных документов. 7 августа «Паскаль» оказался в руках гестаповцев.
152
Никольский В. Аквариум-2. С. 85.
Венцель после ареста был доставлен в штаб-квартиру зондеркоманды в крепость Бреендонк. Его возили на допросы в Берлин, затем вернули в Брюссель, где допросы продолжались. Венцель был немцем. Именно это вызвало негодование гестаповцев, которые в ходе допросов не ограничивали себя в методах дознания.
Венцель надеялся, что его резидент «Паскаль» уже сообщил о провале в Центр. Ефремов действительно передал такое сообщение.
Не выдержав издевательств, Венцель раскрыл свою принадлежность к советской военной разведке, выдал шифр. Он также согласился продолжить работу на радиостанции и восстановить связь с Москвой. Венцель рассчитывал вырваться из рук гестаповцев на свободу. Мог ли он на это надеяться?
В августе 1942 года рация «Германа» вновь возобновила работу. В донесении, переданном Венцелем, сообщалось, что он долго не выходил в эфир из-за провала радиоквартиры и поиска нового помещения. Объяснение было логичным и в Центре не вызвало сомнения.
Вопреки предупреждению, которое «Паскаль» успел передать 15 июля, Центр поверил донесению «Германа» и возобновил с ним связь.
В августе 1942 года началась первая радиоигра гестапо против советской военной разведки.
Почему Центр стал принимать радиограммы «Германа» и направлять ему свои указания? Найти ответ на этот вопрос сегодня невозможно. В живых не осталось ни одного разведчика, который каким-либо образом был связан с работой нелегальной резидентуры Германа — Паскаля. Можно сделать лишь некоторые предположения, которые в основном основываются на особенностях тяжелой обстановки, сложившейся в то время на советско-германском фронте. Немцы удерживали в своих руках стратегическую инициативу и двигались к Сталинграду, Ростову-на-Дону и готовились захватить нефтеносные районы Кавказа. Эта обстановка диктовала условия, в которых действовали сотрудники Центра, отвечавшие за работу бельгийской резидентуры К. Ефремова.
В августе 1942 года от военной разведки требовались все новые и новые сведения о противнике. Центр предпринимал значительные усилия для восстановления потерянной связи с «Альтой», находившейся в Берлине, и агентом «АВС», который действовал в Бухаресте и тоже остался без связи с Центром. В августе 1942 года в Центре еще никто не знал, что такое радиоигра. Поэтому восстановление связи с «Германом» было, видимо, воспринято с радостью.
Возможно и другое предположение: Центр сам начал свою первую радиоигру с абвером и гестапо. Во время подготовки в разведшколе Венцель получил указание в Центре, что в случае работы под контролем противника он должен был передать в Центр условный сигнал. Если он не успел передать этот сигнал, то «Паскаль» сообщил в Центр о провале его радиста.