Тайные свидания
Шрифт:
Террил сидела, глядя на надпись до тех пор, пока и Джонсон не обратил на нее внимание. Лицо его приняло озадаченное выражение. Недавно переделанная надпись гласила: «Стройматериалы Кэролла. Владелец Генри Кэролл». Джонсон откашлялся:
– Прекрасно смотрится. Генри ведет дела не хуже брата. Вам с матерью повезло, что у вас есть Генри. Я и сам сказал ему недавно: «Ты хороший человек и добрый христианин, Генри, потому что заботишься о жене Люка и его дочери».
Террил взглянула на Джонсона так, будто у него выросла вторая
Террил задыхалась от душившей ее ярости. Генри убрал имя отца с лесопилки. Больше того, он снова пытается лишить наследства и Террил. Ну, уж, нет. Ничего не получится, Генри. Злоба ослепила ее. А знает ли мама? Может, и нет. В любом случае ей это безразлично. Но Тэнди… Как она могла допустить такое? Ведь Люк был ей хорошим братом. Должен же быть у нее какой-то моральный долг по отношению к памяти отца. Террил резким движением открыла дверь в контору. Первая комната представляла собой что-то вроде приемной: диванчик, холодильник, столик секретарши. Из соседнего кабинета доносились голоса. Террил толкнула дверь кабинета, вошла и сразу же торопливо заговорила, не успев испугаться собственных слов:
– Я не понимаю, Генри, почему на вывеске только твое имя. Я тебе не позволю…
Запнувшись, она оборвала себя на полуслове, смущенная неожиданной картиной. Четверо мужчин повернулись на ее голос.
Одним из них был Генри. Ей было хорошо знакомо выражение неприкрытой неприязни, появлявшееся на его лице всякий раз при виде ее. Двое других, мужчины в полицейской форме, были поражены ее внезапным появлением. Один сидел на корточках перед открытой дверцей сейфа…
«Ведь их ограбили», – вспомнила она.
Квадратное лицо и необычайно короткая стрижка были ей знакомы. Это был шериф из Бетела, кажется, его звали Стэндфорд. Руки четвертого мужчины стягивали блестящие наручники.
– Что ты здесь делаешь, Террил? – недовольно спросил Генри. – Отправляйся домой. – Голос выдал его нервозность.
Тут из-за двери выглянул Джонсон, и Генри принялся за него.
– Ты должен был отвезти ее домой, а не сюда, да еще в такой неподходящий момент. С меня на сегодня неприятностей достаточно.
Джонсон пожал плечами:
– Она непременно хотела остановиться здесь. А о краже я забыл. Сколько они взяли, Генри? – спросил он, оценивающим взглядом окидывая комнату.
Генри неохотно ответил:
– Несколько тысяч долларов.
Джонсон присвистнул и посмотрел на грабителя.
– Так это опять Джубал Кейн, – удовлетворенно кивнул он.
Нед Стэндфорд спокойно ответил:
– Может, и он! Но у нас нет доказательств. Нигде нет отпечатков его пальцев, и никто не видел Кейна рядом с лесопилкой.
– Кейн – человек опытный в подобных делах, – фыркнул Джонсон. – Он успел убраться подальше, пока вы его не схватили. А деньги припрятал.
– Мы обыскали дом его матери и его самого тоже, когда он прикатил на рассвете. Кстати, у него алиби.
Кейн взглянул сначала на Стэндфорда, потом медленно перевел взгляд на Джонсона и снова молча отвернулся к окну. Лицо Джонсона потемнело от еле сдерживаемой злобы.
В этом Кейне было что-то настораживающее: то ли его напряженная худощавая фигура, то ли неопрятный вид – разодранная рубашка, оголившая смуглое плечо, нестриженые густые завитки темных волос на шее. А может быть, руки – нервные гибкие пальцы, казалось, готовые вцепиться в горло любому.
– Какое еще алиби? – недоверчиво спросил Джонсон.
– Во время кражи он был с Бобо Хекеттом…
– Господи, Нед, разве можно верить этому Бобо? Они же с Кейном закадычные друзья.
– Может, и так, но звучит убедительно, – ответил шериф. – Кейн ездил вместе с Бобо в «Сосны». Его там видели. Кейн говорит, что потом уехал и провел остаток ночи вместе с какой-то девицей. Когда он появился утром дома, то попал прямо в руки моих парней. Я думаю, показания девицы будут в его пользу.
Он приставил дубинку к голове Кейна и, поворачивая его лицо к Джонсону, заставил парня приподнять подбородок.
– Ну, не красавца ли я прихватил? – с улыбкой поинтересовался Стэндфорд. – Ты бы на него раздетого полюбовался. Утром он подрался с моим помощником, вот на него и наручники надели. Ну, и рубаху порвали немножко. А спина у него, как после когтей дикой кошки.
– Ты хочешь сказать – дворовой кошки? – презрительно спросил Джонсон.
Террил стояла молча, слишком ошеломленная мельком увиденным профилем – потрясающе красивым, совершенно не вязавшимся с неопрятной одеждой и стальными наручниками.
Наверное, шериф угадал ее мысли, потому что вздохнул и обреченно заметил:
– Большинство моих неприятностей из-за его внешности. Нельзя доверять женщинам, если у парня такая физиономия. Хотя, судя по свежим укусам и царапинам, он действительно провел время в женском обществе. Мы только не знаем, кто она. Ему в башку втемяшилось разыгрывать из себя джентльмена, – продолжал шериф. – Он не называет ее имени.
– Еще бы. Все эти девицы из Салливан Риджа, с которыми он мотается, все они уличные, – заметил Джонсон.
– Не все, – отрезал Стэндфорд.
Его тон, должно быть, заставил Джонсона кое-что припомнить, так как он, смутившись, произнес:
– Извини, Нед. Я забыл, что твоя мать тоже оттуда. К тому же она из семейства Пикетт. А его… – Джонсон взглянул в изменившееся лицо Кейна, – вышла замуж за Моргана Кейна. А если подумать, то Джубал не похож ни на кого из местных, а на отца и вовсе…
– Заткнись!..
Террил вздрогнула: она ожидала, что в какой-то момент Кейн не выдержит, но в его словах было столько бешеной злобы, что она испугалась. Голос у него был хриплый, грубый, у самого виска пульсировала жилка.