Тайные тропы
Шрифт:
— Я подумаю над твоими словами. А что ты там говорил про тайны абаасы?
— Ну там не совсем понятно, чьи это тайны, но вот кое-какие вещички, которые я прихватил с собой из развалин.
Я вытащил из рюкзака фонарь, бинокль и две радиостанции.
— И что это такое? — брезгливо поинтересовался Тыгын.
М-дя, с таким отношением к новому, цивилизацию здесь не построить. Мысль как-то невольно свернула к табакеркам и другим способам сменить правящую династию. Но я себя одёрнул, попытаемся воспитать из этого ортодокса прогрессивную личность и
— Фонарь. Им хорошо пользоваться ночью, а также в тёмных помещениях, пещерах, катакомбах и бомбоубежищах.
— Ночью спать надо, а по пещерам пусть ползают земляные черви, — Тойон, похоже сегодня не в настроении.
— А вот штука, чтобы смотреть вдаль.
Тыгын бинокль даже в руки не взял.
— Я и так прекрасно вижу, безо всяких изделий абаасы!
А, вот в чём дело. Мир окрашен в два цвета.
— Это вообще-то изделие айыы. А изделии абаасы у меня лежат в другом месте.
— Точно? — Тыгын прям как правоверный мусульманин, десять раз переспрашивает, нет ли в фарше свинины.
— Абсолютно точно так же, как солнце встаёт на востоке и ласковыми лучами освещает весь мир. Разве злобные абаасы могли создать такой полезный для человека предмет, как радиостанция?
В общем, Тыгын милостиво соизволил разрешить мне продемонстрировать ему действие рации. Я показал ему, какие кнопки нажимать, а сам поскакал вдаль. Отъехал километра за три и проговорил
— Раз, два три, проверка связи.
— Проверка работает, — прохрипел мне в ответ Тыгын.
Я вернулся.
— И скажи, зачем такая станция нужна?
Я начал расписывать разными красками варианты применения раций, потом плюнул. Ну что я его, как девочку упрашиваю.
— Ну ладно, не нужны тебе эти вещи, так не нужны, — и начал всё упаковывать в рюкзак.
— Нет, подожди. Куда спешишь? Почему ты такой нетерпеливый, всё у тебя вечно бегом, никогда не посидишь, не подумаешь как следует. Галопом, галопом! Дай сюда рации!
— На! Вот запасные батарейки, если вдруг эти разрядятся.
Мне хотелось верить., что эти-то батарейки будут вечными. Но надо было бы и закругляться. Я намеревался назавтра свинтить из этих благословенных краёв, поэтому обратился к Тыгыну:
— Улахан Тойон, я завтра поеду к Ыныыр Хая. Пора мне.
— Ты Сайнаре дарил бусы? — сурово спросил меня старик.
— Дарил, — пожал плечами я, — а что?
— Ты с Сайнарой делал кирим?
Я струхнул. Спалили, гады, ща меня повесят!
— Нет, уважаемый Улахан Тойон, не делал. Это она со мной делала кирим, — решил выкрутиться я.
— Хитёр, — ответил Тыгын, — ладно. Женишок, который сейчас едет к Сайнаре, скажем прямо, мне не сильно-то и по нраву. Дерьмовенький, скажем прямо, женишок. Но я тут не волен, Старухи сказали, значит надо Сайнару замуж выдавать за него. И Род у них уважаемый, старинный Род. Ссориться с ними сейчас мне совсем не с руки.
Тыгын отхлебнул бузы.
— Но в степи, — хитро прищурился он, — есть старинный обычай. Конечно, тебя потом будут искать. Очень тщательно
В конце фразы должно было стоять: «чтобы оторвать тебе яйца»
— Я тебе дам с собой тамгу, ярлык и двадцать бойцов. Всё, иди, — закончил Тыгын.
Вот сейчас, меня, в общем-то женили. Прям, как в лучших традициях степняков, не спрашивая моего желания. Но зато не надо калым платить. И вообще, как всё это понимать? Как уважение и признание в сотрудничестве? Или ещё что-то? А двадцать бойцов — это проследить, чтобы я не сбежал? Но всё равно хорошо. Ещё оказалось, что Тойон даром время не терял, послал отряды по всем закоулкам, выискивать склады, базы и схроны. Если что найдут странное, то немедля меня известят. Ну что ж. Замечательно. Я раскланялся с начальником и подался собирать манатки.
Прежде, правда, зашёл к гринго, посмотреть, что там творится и дать команду на поход. Меня, честно говоря, ничуть не интересовало, кто подбил пацана на преступление против своих товарищей, мне важен результат. Я думаю, что Дохсун сам сделает так, как положено.
Однако все ждали именно меня. Я тогда произнёс такое:
— А что меня было ждать? Это он убил ваших товарищей, он ел с вами из одного котла, вам и решать, что с ним делать. Кроме того, я настаиваю на наказании всей тройки, члены которой проглядели в своих рядах предателя.
В, общем сам собой организовался военно-полевой суд. Я даже практически и не участвовал. Творческая инициатива масс.
Вообще-то моё первое желание было забить парня шпицрутенами, но потом посмотрел на него — ведь ещё совсем малыш! Будь ему лет двенадцать-четырнадцать… Такой маленький гадёныш, а уже убийца. И ведь он по малолетству ещё не понимает, что его сегодня казнят. Но казнят обязательно.
Приговор был простой — повесить. Тут же и повесили. Заодно потренировались, как это живого человека, да в петлю. Боюсь, что у нынешней молодёжи таких развлечений будет навалом. Надо будет на ближайшем привале провести с ними беседу о вредности вредных привычек, и, в частности, привыканию к убийству. На этом программа нашего пребывания на аласах Урун Хая была закончена и я дал команду готовиться в походу.
Напинал своего слугу, чтобы собрал жратву в дорогу а сам отправился к Сайнаре, узнавать, как это она вдруг решилась ехать со мной в дальние страны. Послал какую-то служанку к ней, чтобы она вышла на свет божий. Когда она появилась, я чуть не заржал. С косметикой я, кажется, поторопился. Пятилетняя девочка, стащившая у мамы косметичку и туфли на шпильках, возле трюмо раскрасившая себе мордашку — это самое подходящее сравнение.
— Дорогая Сайнара, — немедленно начал я говорить, пока она не спросила моё мнение о макияже, — похоже, косметика тебе не нужна. Зря я её тебе отдал. Давай, я тебе лучше подарю одеколон и научу им пользоваться.