Тайные тропы
Шрифт:
Хозяйка встала, подошла к гостю, взяла его за руку:
— Умоляю вас, спасите меня… и мужа! Я не представляю себе, что может произойти. Ведь…
— А тут и нечего представлять. — Раджими встал и высвободил руку. — На вещи нужно смотреть здраво, — продолжал он в том же тоне. — Вы и сами отлично понимаете, что ничего другого не придумаешь.
— Но вы же сказали, что…
— Я могу повторить то, что сказал, — вновь прервал ее гость: — попытаюсь, приложу все силы, использую все возможности, но обещать ничего не могу. Ведь
— Какой ужас! — прошептала хозяйка.
Раджими пришло в голову выяснить еще одну деталь.
— Уж коли вы так доверительно ко мне относитесь, то будьте откровенны, — обратился он. — Скажите правду: на что он истратил такую кругленькую сумму? На вас?
— Не все, — ответила хозяйка. — Большую часть денег он проиграл в карты. А деньги взял под отчет в кассе. С кассиром он в хороших отношениях…
— Та-ак, — протянул Раджими. — Хорошо, попробую выручить вашего мужа, но сомневаюсь в успехе. Деньги под слово не дают.
Визитом Раджими был вполне удовлетворен. Он узнал все, что надо было узнать.
На другой день рано утром, выходя от тетушки, Раджими чуть не столкнулся с Соней. Она плакала. Взяв женщину под руку, он отвел ее от дома и озабоченно спросил:
— Что еще стряслось?
— Он прислал меня к вам, — произнесла Соня, сдерживая рыдания.
— Мы на улице! — напомнил строго Раджими. — Умейте сдерживать себя.
— Вам удалось достать деньги? — Женщина с надеждой посмотрела на Раджими.
Тот отрицательно покачал головой:
— В моем распоряжении была лишь ночь, а это очень немного.
— Но надежда есть?
— Я вам уже говорил: очень небольшая. Скажу правду: всю сумму покрыть мы не сможем.
— Господи, что же делать?
— Не падайте духом. Завтра вечером я зайду к вашему мужу и переговорю с ним лично. Пусть подождет меня и никуда не уходит.
Юргенс остался доволен действиями Раджими.
Они сидели за накрытым столом. Юргенс помешивал серебряной ложечкой крепкий чай в стакане, а Раджими отрывал от лежащей в вазе кисти винограда ягоды, высасывал из них сок и складывал на блюдце шкурки. Наконец он вытер свои тонкие пальцы о салфетку и задумался.
Юргенс тоже сидел некоторое время молча, отхлебывая крупными глотками остывший чай, потом сказал:
— Деньги он получит только за документацию. Так ему и скажите.
Раджими предупредительно поднял руку:
— Возможно, деньги и не понадобятся.
Юргенс отодвинул от себя пустой стакан и удивленно посмотрел на собеседника:
— А как же?
Раджими ответил не сразу. Мягко ступая, он прошелся по комнате, потирая руки, и сел на свой стул.
— Мейерович согласен бежать отсюда, — сказал он тихо.
— Куда?
— Куда глаза глядят. — И Раджими усмехнулся.
— Чья это затея? — Юргенс встал, расправил плечи и пристально посмотрел на Раджими.
— Моя.
Раджими
Пятнадцать тысяч — сумма довольно приличная. Конечно, в случае надобности можно пожертвовать ею, но зачем допускать лишние расходы? Согласие Мейеровича бежать дает возможность не тратить деньги и сохранить ценности, оставленные в залог. Он, Раджими, заработал их…
Юргенс рассмеялся: он понял смысл комбинации, задуманной Раджими.
— Согласится? — спросил он. — А куда он денется?
— Вы забыли о жене.
— Заверим его, что супругу переправим вслед за ним немедленно.
Юргенс достал портсигар и закурил. Помощник его, конечно, прав. Где пройдет один, там всегда пройдет и другой. Но какой смысл во всей этой затее? На что нужен на той стороне Мейерович? А тут еще его жена… Сколько возни! Нельзя ли сделать проще?
Юргенс оглядел комнату от стены до стены несколько раз и хлопнул в ладоши.
— Принимаем ваш вариант, но с небольшой поправкой, — сказал он. — По дороге с Марком Аркадьевичем может что-нибудь случиться…
Раджими склонил голову в знак согласия.
В тот же день вечером Никита Родионович, вызванный телеграммой, шел в парикмахерскую Раджими.
Телеграмма, как и в прошлый раз, была подписана: «Рами», но Ожогин чувствовал, что предстоят свидание и разговор с Юргенсом.
Появление покойного шефа не только ошеломило Ожогина, но и лишний раз показало, на что способна империалистическая разведка.
Никита Родионович шел и думал о том, как запутаны, извилисты и опасны тайные тропы. Они идут через моря и границы, по лесам и бескрайным степям. И сколько надо зоркости и упорства, уменья и мужества, чтобы обнаружить их и найти на них едва приметные следы!
Ожогин оказался прав: в квартире Раджими его встретил Юргенс.
— Ну вот, теперь мы подробно и побеседуем, — сказал он, пожимая руку Никите Родионовичу, и закрыл на замок дверь.
Ожогин сел за стол, Юргенс расположился напротив. Под самым потолком горела матовая лампочка. Она бросала бледный, рассеянный свет на лицо Юргенса, и Никита Родионович мог внимательно разглядеть его. Юргенс почти не изменился, только погрузнел.
— Ну, а как ваши дела? — Юргенс положил перед гостем портсигар и спички.
Никита Родионович коротко рассказал о приключениях, которые произошли с ним и его друзьями с момента «похорон» Юргенса.
Юргенс слушал рассказ не прерывая, а когда Ожогин окончил, спросил:
— Вы к Блюменкранцу являлись?
— Мы его не нашли. То-есть нашли его квартиру, но в ней оказался совершенно другой жилец.
— Ну, это и не так важно. Важно, что вы все целы, устроились, хорошо себя чувствуете.
Голос Юргенса, жесты, манера держать себя оставались прежними. Он, как и раньше, говорил очень самоуверенно, властно. Как и раньше, любил делать паузы при беседе.