Тайные учения Тибета (сборник)
Шрифт:
Пришлось отказаться от своего плана. Оказалось, нгагс-па действительно послал своему учителю предупреждение «по ветру».
Упорствование не привело бы ни к чему. Хотя, невзирая на полученное доказательство удивительных способностей ученика, я все-таки не верила, что оккультное могущество его учителя может воспрепятствовать мне приехать к нему, нельзя было сомневаться в реальности окружавших меня хорошо вооруженных сильных горцев. Они держались очень почтительно и, конечно, не испытывали ко мне никакой вражды. Но если бы мое упрямство поставило под угрозу успешное проведение обряда, в котором было заинтересовано все племя, их поведение могло бы измениться.
Итак,
Зрительная телепатия, по-видимому, тоже существует в Тибете. Если верить жизнеописаниям знаменитых лам в интерпретации тибетцев, мы можем найти в них множество примеров таких явлений. Но истина и вымысел так тесно переплелись в этих древних «житиях», что в отношении повествуемых там чудес невольно перевешивает сомнение в их правдивости.
Тем не менее и в наши дни встречаются люди, утверждающие, будто у них самих были видения, переданные на расстоянии средствами своеобразной телепатической связи.
Эти видения не имеют никакого сходства со снами. Иногда они возникают во время медитации, но в других случаях — и тогда, когда человек занят совсем посторонними делами.
Один лама-тсипа (математик-астролог) рассказал мне, как однажды во время еды увидел одного своего друга, ламу-гиюда (лама, окончивший школу магического ритуала). Он не виделся с ним уже много лет. Этот лама стоял у его дверей с незнакомым молодым трапа. У юноши была за плечами котомка, и он имел вид собравшегося в дорогу путника. Молодой монах, прощаясь, распростерся у ног ламы, и последний сказал ему, улыбаясь, несколько слов, указав пальцем на север. Тогда трапа повернулся в указанную ему сторону и снова трижды распростерся в поклоне. Поднявшись, он перекинул через плечо свой плащ, соскользнувший на землю во время коленопреклонения, и тсипа заметил, что одна из фалд плаща была разорвана. Затем видение рассеялось.
Через несколько недель к нему пришел этот юноша. Его прислал друг ламы-тсипа, лама-гиюд, с просьбой обучить молодого человека различным астрономическим вычислениям.
Трапа сообщил, что при прощании с учителем тот сказал ему: «Так как вы отправляетесь теперь к новому наставнику, вам следует приветствовать и его». С этими словами он показал на север, где находилось жилище тсипа.
Кроме того, тсипа увидел на плаще своего нового ученика большую дыру, замеченную во время видения.
Я спросила, хотел ли гиюд-лама предупредить этим видением своего друга о прибытии к нему ученика, но тсипа не смог ответить на этот вопрос. Рассказанный им случай произошел недавно, и у него еще не было возможности снестись со своим другом.
Нужно сказать, что тибетцы, как правило, совсем не стремятся производить расследование психических явлений, и это их отношение составляет одно из главных препятствий в работе исследователя. Тибетские жители рассматривают психические явления как факты, если и не совсем обычные, то, во всяком случае, и не настолько необыкновенные, чтобы возбудить у свидетелей — или людей, просто знающих о них, — непреодолимое желание критически их анализировать. Они не нарушают в сознании тибетцев сложившихся представлений о законе природы, о том, что «возможно» или «невозможно», как это бывает на Западе.
Большинство тибетцев — в равной степени как невежественных, так и ученых — непреложно верят, что все возможно для того, кто «умеет», и поэтому происходящие у них на глазах чудеса не пробуждают в них никаких чувств, кроме восхищения ловкостью совершающего
Глава VII
Мистические теории и духовная тренировка
Тибетское духовенство вообще подразделяется на две большие группы. К первой группе принадлежат монахи, признающие средством спасения соблюдение нравственных правил и монастырского устава; ко второй — все предпочитающие чисто интеллектуальный метод, свободный от каких бы то ни было ограничений.
Приверженцы этих двух систем совсем не отделены друг от друга непроницаемой перегородкой. Почти все монахи первой группы признают, что добродетельная жизнь и соблюдение монастырской дисциплины — как бы совершенны и необходимы они ни были — составляют только простую подготовку к вступлению на путь более высокого совершенствования. Что касается последователей второй группы, то все они, без исключения, глубоко убеждены в благотворности неукоснительного соблюдения нравственности и, кроме того, все единодушно утверждают, что для большинства людей первый метод более благотворен. Чистота, добрые дела — в первую очередь милосердие, отрешенность от материальных интересов, безмятежность духа (то есть добродетели, развиваемые монашеской жизнью) — должны медленно, но верно привести монаха к духовному озарению, которое и есть спасение.
Второй метод, именуемый «Прямым Путем», преисполнен превратностей. Наставляющие на этот путь учителя говорят: избирающий «Прямой Путь» поступает, как иной путник, желающий подняться на горную вершину сразу по прямой линии, а не постепенно по вьющейся по горе тропе. Он взбирается на вершину по крутизне, перебираясь через пропасти по перекинутой через них бечевке. Только выдающийся эквилибрист, необычайной силы и ловкости, не ведающий, что такое головокружение, может надеяться совершить этот спортивный подвиг. Даже самые опытные и сильные не застрахованы от внезапной слабости, а тогда… один неверный шаг, движение — и самонадеянный альпинист низвергается вниз и разбивается вдребезги. Так образно изображают тибетцы духовное падение, приводящее на дно распутства и порока, до состояния существа низшей демонической сущности.
Именно так мистики характеризуют учения этих двух школ. Но мыслители и ученые в Тибете, как и всюду, составляют ничтожное меньшинство. Среди приверженцев «устава» и «дисциплины» можно встретить немало индивидов, ведущих растительное существование в монастырях, а под девизом абсолютной свободы скрывается множество людей, для которых абсолютно невозможно достижение никаких вершин духовного совершенства. Это, впрочем, не мешает им быть необычайно живописными. Среди них можно встретить полную гамму чародеев, прорицателей, некромантов, оккультистов и магов — от самых убогих до занимающих исключительно высокое общественное положение. Нет ничего забавнее оригинальных толкований «полного освобождения», придуманных их причудливыми умами.
Официальное духовенство, т. е. объединяемые общим наименованием «Желтых шапок» монахи секты гелугпа, основанной реформатором Цзонхава, — поддерживает метод «обязательного устава».
Сект «Красных шапок» реформация совсем не коснулась или затронула только наполовину, и большинство братьев этих сект — преимущественно в монастырях Сакия-па и Кагьюд-па — и в наши дни отдает предпочтение методу соблюдения обязательных правил. Так было не всегда, поскольку основатели Кагьюд-па — лама Марпа и, главным образом, Миларепа — были ярко выраженными последователями «Прямого пути».