Тайный агент. Сборник фантастических повестей и рассказов
Шрифт:
Его голос стал отчетливым и резким:
— Посмотри мне в глаза, — приказал он.
У меня не было сил сопротивляться. Лицо мое медленно поднялось. Я чувствовал, как его глаза впиваются в мои.
— Ты забудешь это, — приказывал он. — Весь этот разговор, все это происшествие ты забудешь.
Он поднялся, помешкал, собирая вещи, и вышел. Чуть позже подошла Молли:
— Ух ты, — сказала она, — этот карлик, что здесь сидел, здоров чаевые давать.
— Могу себе представить, — ответил я, все еще дрожа. — У него, наверное, весьма солидный источник дохода.
— О! — сказала
— Да, — сказал я, — у нас был обстоятельный диалог. — И добавил, подумав: — В результате я должен кое–что предпринять.
Я встал, снял шляпу и трость с крючка, на который вешал их обычно.
Я подумал: «Возможно, у человека больше шансов, чем эти скрытые соперники предполагают. Даже если сила интеллекта у них и больше, чего–то все равно им будет не хватать». Этому, по крайней мере, явно не хватало; гипнотическая сила в нем, может быть, и выше всякого понимания, но это не помешало ему сделать одну глупейшую ошибку. Он не заметил того простого факта, что я — слепой.
ПРОЦЕНТЫ С КАПИТАЛА [46]
Незнакомец сказал на скверном итальянском:
— Я бы хотел видеть сьора Марино Гольдини — по делу.
Привратник глядел на него с сомнением. Сквозь дверное окошечко он окинул взглядом одежду пришельца.
— По делу, сьор? — он колебался. — Возможно, сьор, вы изложите мне суть вашего дела, чтобы я мог доложить Вико Летта, секретарю эччеленца…
Он вопросительно глядел на незнакомца.
Тот немного поразмыслил.
46
— Это, — ответил он, — имеет отношение к золоту.
Он извлек руку из кармана и открыл ладонь, на которой лежало с полдюжины желтых монет.
— Один момент, люстриссимо, — быстро проговорил слуга. — Прошу извинить меня. Ваш костюм, люс–триссимо…
Он не окончил фразу и исчез.
Через несколько мгновений он появился снова и широко распахнул дверь.
— Добро пожаловать, люстриссимо, эччеленца ждет вас.
Он провел незнакомца через сводчатый зал во внутренний двор. Они миновали фонтан и направились к тяжелой внешней лестнице, поддерживаемой готическими арками и огражденной резным парапетом, поднялись наверх, свернули к темному дверному проему и вошли в слабо освещенный коридор. Слуга остановился и осторожно постучал в толстую деревянную дверь. Изнутри послышался голос, слуга открыл дверь и придержал ее, пропуская визитера. Потом, закрыв за собою дверь, удалился.
За грубо отесанным дубовым столом сидели двое. Старший был коренаст и крепок, с лицом холодным и непроницаемым, второй, наоборот, был худ, высок и держался непринужденно. Он учтиво поклонился, сделал жест рукой и сказал:
— Эччеленца сьор Марино Гольдини.
Пришелец в ответ неуклюже поклонился и в явном замешательстве пробормотал:
— Меня зовут… мистер Смит.
После короткой паузы заговорил Гольдини:
— А это мой секретарь Вико Летта. Слуга сказал нам, что речь идет о золоте и о каком–то
Странник извлек из кармана десяток монет и положил их на стол. Вико Летта взял одну и с интересом осмотрел.
— Мне не знакома эта чеканка, — сказал он.
Лицо Гольдини искривило некое подобие усмешки.
— Я поражен этим, мой добрый Вико.
Он повернулся к гостю.
— И каковы будут ваши пожелания относительно этих монет, сьор Мистер Смит? Я, признаться, в замешательстве.
— Я хочу, — сказал мистер Смит, — чтобы вы поместили эту сумму в своем банке.
Вико Летта лениво взвесил монетки, пользуясь при этом самыми маленькими гирьками. На какое–то мгновение он поднял глаза к небу, подсчитывая полученный результат.
— Все десять стоят примерно сорок девять цеххини, эччеленца, — пробормотал он.
Марино Гольдини сказал нетерпеливо:
— Сьор, вряд ли стоит такому заведению, как мое, беспокоиться из–за такой суммы. Одно только ведение книг…
Чужестранец прервал его:
— Вы не поняли. Я понимаю, что сумма мала. Однако я хотел бы запросить с вас десять процентов в год и обязуюсь не изымать свой вклад в течение… ста лет.
Оба венецианца удивленно подняли брови.
— Сто лет, сьор? Возможно, недостаточное знакомство с нашим языком… — сказал Гольдини вежливо.
— Сто лет, — ответил незнакомец.
— Но ведь, — запротестовал глава дома Гольдини, — через сто лет никого из нас троих не будет в живых.
Все в руках господних — возможно, и от дома Гольдини останутся одни воспоминания.
Вико Летта, явно заинтригованный, произвел быстрые подсчеты.
— Через сто лет, учитывая десятипроцентный ежегодный прирост, на вашем счету будут значиться около семисот тысяч цеххини.
— Даже чуть больше, — уверенно сказал чужак.
— Приличная сумма, — кивнул Гольдини, который начал заражаться от секретаря заинтересованностью. — И весь этот период все решения, касающиеся этой суммы, будут приниматься моим Домом?
— Совершенно верно, — чужестранец достал из кармана листок бумаги, разорвал его на две части и вручил одну половинку венецианцу. — Когда вашим наследникам будет предъявлена моя половинка этого документа, то ее предъявитель и будет владельцем всей этой суммы.
— Идет, сьор мистер Смит! — сказал Гольдини. — Странная сделка, но я ее заключаю. Десять процентов в наши дни — это немного.
— Этого достаточно. А теперь могу я дать вам несколько советов? Вы знакомы с семейством Поло?
Гольдини сказал осторожно:
— Я знаю сьора Маффео Поло.
— А его племянника Марко?
Гольдини сказал осторожно:
— Речь идет о юном Марко, который попал в плен к генуэзцам? А почему вы спрашиваете?
— Он сейчас пишет книгу о своих приключениях на Востоке. Для торгового дома, интересующегося восточными рынками, это будет кладезь ценнейшей информации. Далее. Через несколько лет в Венеции будет произведена попытка государственного переворота, и вскоре после этого будет сформирован Совет Десяти, который постепенно возьмет в свои руки всю власть в республике. Поддержите его с самого начала и сделайте все, чтобы ваш дом был представлен в Совете.