Тайный агент

Рейнольдс Мак Даллас МакКорд

Дермотт по-прежнему хмурился.

– А причем здесь мы, Бадер?

– Насколько я понимаю, здесь все причем. Могу, однако, сообщить, что не узнал еще ни единого имени. Так что там за изменения произошли?

– Что тебе известно про «Интерспутник»?

– Да почти ничего. Это аналог нашему «Интелсату», верно?

– Верно. В шестидесятых годах правительство Соединенных Штатов субсидировало исследовательскую программу по спутникам связи, которая имела потрясающий успех. Прошло года три или четыре: русские не выдержали и тоже занялись

этим делом. Их первый «Интерспутник» весил больше полутонны и в четыре раза превосходил по размерам все спутники «Интелсат», вместе взятые. Однако это было только начало.

– Но какое это отношение имеет к моему заданию?

– Слушай дальше. Систему «Интелсат» на корню закупили четыре американских транскора: «Ай-Ти-Ти», «Эй-Ти энд Ти», «Вестерн юнион интернешнл» и «Ар-Си-Эй». Они продавали спутниковое время своим клиентам в шестидесяти с лишним странах. Со временем плата за час цветной телетрансляции из Нью-Йорка в Париж возросла с начальных 11 500 до 18 625 долларов. Черно-белые передачи обходились дешевле, но все равно транскоры здорово подзаработали на этом деле.

Рекс решительно не понимал, куда клонит Дермотт.

– О’кей. Ну и?…

– Но это все мелочи по сравнению с тем, что задумано сегодня. Проект такой, что закачаешься.

– О чем вы говорите?

– Ты что, новостей не слушаешь?

– Здесь?

– А видеофон у тебя на что? Ладно, вникай. На днях в Сенат представлен билль, который предусматривает объединение программ «Интелсат» и «Интерспутник». Сенатору Хукеру, адмиралу Уэстоверу и шефу все это очень не нравится.

Рекс призадумался.

– А есть шансы на то, что билль пройдет?

– Он не пройдет, если это будет зависеть от сенатора, адмирала и шефа. Они считают, что это первая настоящая попытка транскоров пробить брешь в занавесе, который отделяет Советы от свободного мира.

– Свободного мира? – переспросил Рекс. – Этим термином все еще пользуются? А почему бы в самом деле не объединить две спутниковые системы в одну? Толку ведь будет гораздо больше. Разумное предложение. И потом – это ведь не первый совместный проект: мы вместе проводили геологические исследования, работали на синоптических станциях и в Антарктиде.

– Здесь случай особый, – пояснил Дермотт. – И последствия его могут быть самыми неприятными. Речь идет не просто о совместных исследованиях.

Рекс молча ждал.

– Билль предусматривает свободное использование обеих спутниковых систем, – сказал Таг Дермотт. – То есть любая страна может пользоваться ими бесплатно.

– Бесплатно?

– Да. Разработана такая структура, при которой на каждую из стран возлагается определенная доля расходов – на основе дохода на душу населения. Прибыли от этого никто не получит.

Рекс присвистнул сквозь зубы.

– Это шаг к интернационализации крупной промышленности, к созданию того самого всемирного правительства. И это только первый шаг. Понятно, что транскоры на этом не остановятся.

– И

каким же будет второй шаг?

– Ты что, сам не догадываешься? Объединят все транспортные средства в один транскор и тоже объявят его услуги бесплатными.

Рекс недоуменно воззрился на Дермотта.

– Но зачем? Каждый начнет тогда колесить по свету и забросит все другие дела.

Таг Дермотт покачал головой.

– Мне-то ты что доказываешь? Я стою горой за свободное предпринимательство. Но они – те, кто внес этот билль, – утверждают, что подобного не произойдет. Во-первых, если вспомнить наши современные сверхзвуковые лайнеры, можно сказать, что сегодня колесить по свету может кто угодно. Кроме того, когда путешествуешь, тратишься в основном не на транспорт, а на гостиницы, на еду и на все такое прочее. У них тут, в Советском комплексе, плату за транспорт отменили довольно давно. Ну и что, ты видел кого-нибудь, кто бы целый день катался на метро только потому, что оно бесплатное? Говорят, когда это ввели, сразу резко сократилось количество людей, занятых бумажной работой. То есть создание транскора транспортных средств высвободит сотни тысяч рабочих рук.

– Ну и в чем же опасность?

Дермотт вздохнул.

– Просто-напросто в том, что это начало конца. Стоит интернационализировать средства связи и транспорт, и все – к власти придут транскоры. Не будет ни Соединенных Штатов, ни Советского комплекса, ни других государств.

Рекс Бадер надолго задумался. Наконец он сказал:

– Сомнительно, чтобы билль прошел. Слишком многие конгрессмены заинтересованы в обратном.

Дермотт фыркнул.

– Слишком многие конгрессмены куплены транскорами. Сегодня трудно сказать, где кончается промышленность и начинается правительство. У людей вроде Фрэнсиса Роже в каждом кармане сидит по дюжине конгрессменов.

– Все равно. Советы на это не пойдут.

– А про общественное мнение ты забыл? Сейчас две сверхдержавы монопольно владеют всеми спутниками связи. Приходится платить либо той стороне, либо другой. Так называемый третий мир примет идею бесплатных коммуникаций с распростертыми объятиями.

– О’кей, – заключил Рекс. – Ну, так какое же это имеет отношение ко мне?

Дермотт произнес подчеркнуто медленно:

– Шефу нужно что-нибудь этакое. Что-нибудь такое, что остудило бы пыл американскому Конгрессу и тем парням из Кремля.

Пришла очередь нахмуриться Рексу Бадеру.

– То есть?

– Что-нибудь вроде инцидента с У-2 при администрации Эйзенхауэра. Что-нибудь вроде событий в Чехословакии в 1968 году или в Венгрии в 1956. Что-нибудь вроде Карибского кризиса в годы президентства Кеннеди. Что-нибудь, чтобы подморозить «холодную войну».

– «Холодная война»? Я не слышал этой идиомы сто лет.

– Надеюсь, теперь будешь слышать ее чаще, – угрюмо бросил Дермотт. – Иначе рискуешь остаться человеком без страны. – И прибавил кисло: – Наравне со всеми нами.