Тайный "цветок" моего отца
Шрифт:
Как же Вроцлав любит говорить за меня… Надеюсь, любовник понял, что о «Тайной страсти» нужно молчать, иначе нам обоим не поздоровится. Я закончу свои дни в монастыре, а Андрес, вероятно, просто их очень быстро закончит. За шантаж, принуждение, секс без моего особого желания и текущее вранье. Теперь мы с ним связаны еще крепче. Общей ложью, которая дорого может нам обойтись. Как бы страшно мне ни было, сейчас эта связь стала двухсторонней, обоюдоострым оружием. Отныне мы в одной лодке, партнеры по вранью. Понятия не имею, как будем выпутываться…
— Нет, дата еще не назначена. Она будет зависеть от пожеланий Пенелопы относительно церемонии. Разумеется, я согласен оплатить любой каприз, милая, — Андрес преданно заглянул в глаза, а меня снова затошнило от
— Хочу тихую маленькую свадьбу, любимый, — ответила ему в тон.
— Ну и отлично, — резюмировал Вроцлав с привычной уверенностью. — Такую свадьбу можно организовать очень быстро. И часть затрат я возьму на себя. Поппи — обеспеченная девушка, не содержанка какая-нибудь.
Очень рада, что любовник и в этот момент смог сдержаться, и ничем нас не выдать. Только кивнул на слова отчима.
— Ну что ж, воркуйте голубки. Пойду прогуляюсь, отличный здесь район. Буду поздно, — похабно ухмыльнулся он. — Не жди, Пенелопа, ложись спать.
При последних словах Вроцлав строго и многозначительно посмотрел на Андреса. Очевидно, спать вместе со мной любовник до самой свадьбы не будет. Хоть что-то хорошее…
Проводила отчима до ворот, закрыла за ним калитку и выдохнула. Дошла до крыльца и опустилась на ступеньки. Руки мелко подрагивали, мы были на самом краю. Теперь вопрос, как незаметно выбраться из города, будет терзать не только меня. Также как и проблема получения документов на другое имя. Андрес появился через пару минут, опустился рядом.
— Ты, правда, беременна?
— Не знаю, — прохрипела; в горле пересохло, слова давались с трудом.
— Ты солгала Яблоницкому? — по тому не поняла, удивлен он, шокирован или сомневается.
— Не совсем. У меня небольшая задержка. Следовало купить тест, но я и сейчас не готова увидеть его результаты. Прости, что подставила, просто при виде пистолета ничего другого как-то в голову не пришло, — последнее, пожалуй, прозвучало несколько ядовито; и чего я его спасать бросилась вообще?
— Тест надо сделать.
— Если он окажется положительным, ты либо женишься на мне, либо умрешь. Либо готовься к побегу. Быстро и незаметно.
— Я не собираюсь бежать. И готов жениться на тебе. Не обязательно под угрозой смерти, — Андрес взял мою руку и приложил к груди. — Даже рад, теперь не отвертишься.
А он молодец, быстро сориентировался. Что-то замуж не звал, пока отчим с оружием не нарисовался. Впрочем, ум — вовсе не недостаток, если говорить об отце собственных детей.
— Хорошо подумай. Ты не только получишь в жены меня, но и породнишься с Вроцлавом.
— Что у вас с ним? Почему сбежала? Что такого ужасного случилось бы после возвращения в Братиславу? Что-то хуже, чем согласиться на мои условия?
— Разумеется, если я на них согласилась…
Невесело улыбнулась. Нужно рассказать, возможно, поймет, что лучше попытаться скрыться. Потому что с Вроцлавом шаг вправо, шаг влево…
— Мама вышла замуж за Яблоницкого, когда мне было шесть. Своего настоящего отца я не знаю. Мы переехали из Лондона в дом Вроцлава. Сначала все было неплохо. Я пошла в школу, нашла новых друзей, начала заниматься танцами. Тогда, конечно, ничего не понимала о взрослой жизни, не задавала себе вопросов, чем занимается отчим, как он зарабатывает деньги. А постоянные сборища в доме считала веселыми праздниками и не более. Едва мне исполнилось тринадцать, все резко поменялось. За то лето я очень выросла, перестала походить на маленькую девочку, которая путается под ногами у взрослых. Вроцлав быстро понял, как меня можно выгодно использовать…
Перевела дух. Тот год, когда стала девушкой и начала носить лифчик, до сих пор вспоминаю с содроганием. Сколько не думала об этом, так и не изменила мнения — именно тогда отчим расписал всю мою жизнь наперед.
— Своих детей у Яблоницкого нет, и он начал готовить меня как наследницу. Понимаешь, что это значит для девушки? — Андрес кивнул. — Не спрашивая, меня записали на огромное количество кружков. Этикет, риторика, логика, сценречь, основы стиля и макияжа и многое
Глава 28
Андрес
Видел, как Поппи непросто рассказывать все это. И чем дальше, тем больше становились паузы, мрачнее молчание, хуже настроение. Но я чувствовал, что ей нужно высказаться.
— Что было дальше?
— Когда поняла, что единственное будущее, которое меня ждет, стать идеальной женой без права выбора, взбрыкнула. Резко перестала быть хорошей девочкой. Думала, если заброшу занятия, начну сбегать из школы и поздно приходить домой, то смогу избежать участия в планах Вроцлава. Но его партнеры, с которыми по-прежнему пересекалась иногда, лишь смеялись на это и считали взбалмошностью подростка. Очень скоро выяснилось, что и эта отвоеванная свобода — лишь иллюзия. Отчим приставил охрану, чтобы не пострадали ни я, ни моя девичья честь. Два года продлилось противостояние — я практически перестала учиться, начала ярко краситься, попробовала сигареты и алкоголь, лгала, таскала деньги у мамы. Именно в тот период отношения с матерью испортились. Она всегда поддерживала Вроцлава. А ближе к совершеннолетию я поняла, что просто ревнует. И сделает, что угодно, лишь бы выдать неугодную дочь замуж поскорее.
Пенелопа замолчала. Кажется, до сих пор тяжело переживает ту размолвку с мамой.
— А Яблоницкий? Он давал повод? Твоей маме?
— Интересно, было ли у нас что-то? — смутился от прямого вопроса и отвел глаза.
— Нет, никогда. Хотя Вроцлав для меня один из тех мужчин, вертеть которыми было проще простого. Он как воск в моих руках во всем, кроме нежелания стать замужней дамой. Думаю, он тоже хотел удалить меня из дома как можно скорее. Сама не знаю, чем бы это кончилось, если бы захотела пойти до конца. Но я не хотела, а иногда откровенно боялась его внимания. Но подростковый гормональный взрыв только подстегивал, а не тормозил. После вечеринки в честь восемнадцатилетия я соблазнила начальника службы безопасности Вроцлава. Алеш был молод и привлекателен, и отчим очень доверял ему.
Поппи снова замолчала, а я напрягся.
— Почему был?
— Не уверена, что он жив… В тот вечер Вроцлав практически вытащил меня из постели первого мужчины. Я торжествовала — кому нужна порченная девка? Три дня просидела взаперти на хлебе и воде, а потом получила разрешение встречаться с Алешем. На самом деле никакого желания спать с ним регулярно не было, но я не стала накалять конфликт и сделала вид, что все случилось из-за горячей юношеской любви. Общение у нас с «моим парнем» было вялым. Вроцлав больше не доверял Алешу, понизил его. Но тот, кажется, и не заметил. Искренне поверил в мою легенду и поспешил вжиться в роль будущего зятя Яблоницкого. Я вернулась в исходную точку. Теперь нужно было избавиться от Алеша. Мы иногда встречались, набиралась сексуального опыта, но никаких чувств к мужчине так и не появилось. Видя мое безразличие, Алеш вскоре стал сходить с ума от ревности. Стали часто ссориться, и однажды в гневе он ударил меня. Отчим, конечно, не стерпел, хотя я не жаловалась и не просила защиты. Алеш пропал тем же вечером, и я до сих пор не знаю, что с ним случилось. И спрашивать не хочу, потому что это полностью моя вина.