Тайный дневник врача Гитлера
Шрифт:
6 июля 1943 года
Он не мог спать больше 3 часов из-за беспокойства (вчера утром на Восточном фронте началось наше крупное наступление). Я сказал, что сегодня днём ему следует как можно дольше поспать. Утверждает, что время от времени у него появляется отёк на внешней стороне левой большеберцовой кости (хотя и не только сейчас), расположенный выше места бывшей экземы. (Указывает на постоянные изменения в клеточной ткани подкожной клетчатки!)
Немецкая наступательная операция "Цитадель" увязла в огромных минных полях русских. К этому времени союзники также высадились на Сицилии, десантировав на берег в течение 3 дней около 160 тыс. военнослужащих. 3 дня спустя Сталин предпринял контрнаступление под Курском. Если этого не хватает, чтобы любой диктатор заболел,
15
Немецкие врачи назвали это “комплексом Реймхельда”. Кишечные газы раздувают желудок вверх, мешая работе сердца и вызывая изжогу.
18 июля 1943 года
Фюрер послал за мной в 10.30 утра, сказал, что с 03:00 утра у него сильнейшие боли в животе, и он не сомкнул глаз. Его живот натянут, как доска, наполнен газом, нигде нет боли при пальпации. Он выглядит очень бледным и исключительно нервным: завтра предстоит важная конференция с Дуче в Италии. Диагноз: Спастический запор, вызванный переутомлением в течение последних нескольких дней – 3 дня практически без сна, одна конференция за другой и работа далеко за полночь. Вчера вечером он ел белый сыр и клёцки со шпинатом и горошком.
Поскольку он не может отказаться от некоторых важных совещаний и решений до своего отъезда в 15:30, ему нельзя давать никаких лекарств; я могу только сделать ему внутривенный укол одной ампулы эупаверина, лёгкий массаж живота, две таблетки евфлата и 3 ложки оливкового масла. Прошлой ночью он принял 5 таблеток Лео. Перед отъездом на аэродром я сделал ему внутримышечную инъекцию ампулы юкодала. Он выглядел очень плохо и был довольно слаб.
В самолете "Кондор" рейхсмаршал Геринг хотел дать мне несколько заключительных советов. (Ондарза [врач Геринга] стоял прямо за ним):
– Вы должны дать ему евфлат. Когда-то это мне очень помогло.
– Да, по 2 таблетки 3 раза в день. Я уже это делаю.
– Но Вы должны продолжать делать это в течение длительного периода. Я принимал их в течение 18 месяцев. И тогда вам надо давать ему луизим!
– Уже даю!
(Сначала он перепутал название, но Ондарза поправил его).
Во время самого полёта Гитлер выпустил газы, что привело к некоторому улучшению. По прибытии в Бергхоф я сделал ему ещё один массаж, с добавлением евфлата, а затем луизима, который я даю ему уже неоднократно в течение некоторого времени.
19 июля 1943 года
Утром обычные уколы.
В 6:30 утра его живот упругий, он хорошо выспался и выпустил много газов. Я рекомендую ему взять с собой на переговоры несколько батончиков витамультина.
В 6.45 утра он выезжает на машине, вылетает в 7:30 из Зальцбурга (с Бауром за рулем) через Куфштайн, Инсбрук и Бреннер на [встречу с Муссолини в] Тревизо (по эту сторону Венеции).
Дальше путешествие по железной дороге и на автомобиле.
Фюрер в хорошей форме. На обратном рейсе тоже никаких жалоб.
Этим вечером, вернувшись в Оберзальцберг, он заявляет, что заслуга в успехе дня принадлежит мне. По его словам, он снова чувствует себя совершенно хорошо.
26 июля 1943 года
В два часа ночи мы получаем новости [из Рима]: Дуче подал в отставку. Уколы, как всегда, в 9:30 утра.
27-28 июля 1943 года
Гамбург разрушен.
9 августа 1943года
Уколы, как всегда. Питание и кислород – очень хорошо. Несколько дней назад я установил кислородный баллон для ингаляций в бункере фюрера и, возможно, в его спальных покоях. Фюрер очень доволен, можно даже сказать, в восторге.
19 августа профессор Ниссле прислал ещё один отчёт об анализе кала.
“Я думаю, что могу предположить из этого, – написал он, – что состояние вашего пациента в значительной степени или полностью улучшилось”. Лавес пришел к аналогичному выводу.
Один документ того времени освещает параноидальную атмосферу в ставке Гитлера – осмотрительный меморандум Морелля. “20 августа 1943 года, – записал он после визита нового диетолога, – фрау [Марлен] Экснер пришла пожаловаться, что люди, от которых мы получаем овощи для кухни фюрера, "все знают, для кого они предназначены"... Так легко и отравить пищу. На фермах работает много иностранных рабочих: французов, поляков и русских. При таких обстоятельствах она не может взять на себя никакой ответственности. Мы предлагаем решить эту проблему тем, что будем подбирать овощи сами, а затем посадим собственный огород”.
Морелль обсудил это с начальником службы безопасности Гитлера, бригадным генералом СС Раттенхубером. Тот, очевидно, ничего не сделал, потому что 1 сентября Морелль послал за ним и зачитал ему протокол “в 18:00 вечера”, посоветовав сохранить его в досье.
Роскошно оборудованная практика Морелла в Берлине, похоже, должна была стать центром следующей серии воздушных налётов британских ВВС.
Опасаясь катастрофы, Геббельс приказал эвакуировать большую часть столицы, и 19 августа Морелль отметил, что должен поговорить с Гитлером о “поездке в Берлин, чтобы безопасно всё вывезти”. Он добавил от руки: “Отложено после обсуждения с фюрером сегодня утром”. Массированные воздушные налёты на Берлин начались 23 августа.
Морелль приближался к зениту своей скромной власти в качестве врача Гитлера. В течение следующих месяцев его часто приглашали к Гитлеру на вечерний чай. Ко времени окончания чаепития в 04:00 утра Морелль часто был измотан и жаждал сна. Но он не собирался упускать такой шанс. Остальные участники по очереди избегали утомительных вечеринок – братья Борман, секретари, адъютанты и санитары.
Иногда заходил Альберт Шпеер или его правая рука Карл-Отто Заур, или соперник Шпеера архитектор Герман Гислер, но редко кто-то из других врачей, таких как Брандт или Хассельбах. Очевидно, старая дружба Морелля с Генрихом Гофманом ненадолго восстановилась, потому что фотографа также можно было увидеть там до 03:00, 04:00 и даже 05:00 утра, потягивающим чай и ковыряющимся в пирожных под монотонный голос Гитлера. Геббельс приходил время от времени, но у него были дела поважнее, и в последующие месяцы он избегал таких чаепитий. Морелль не был бы Мореллем, если бы не соглашался всегда.
Записи в дневнике за сентябрь и октябрь были обычными, они фиксировали уколы и часто боль, которую они теперь причиняли фюреру. 26 и 27 октября Морелль отметил, что пациент плохо спал. В 16:00 часа дня 7 ноября Гитлер выехал из Растенбурга специальным поездом в Мюнхен, где на следующий день должен был произнести свою традиционную речь в пивной "Лёвенбрау". 9 ноября он вернулся в "Волчье логово".
16 ноября 1943 года
(Записная книжка) Электрокардиограмма начальника!! Обсуждаем.
18 ноября 1943 года
(Записная книжка) Электрокардиограмма начальника [не выполнено].
Похоже, что Гитлер боялся делать электрокардиограмму. 19 ноября он уехал в Бреслау, где, как обычно, в 9.50 утра принял Морелля. На следующий день в полдень он выступил с важной речью в Зале Столетия в этом городе и вернулся в Растенбург.
Затем сам Морелль отправился в деловую поездку, чтобы проинспектировать свою маленькую фармацевтическую империю.
20 ноября он был в Бреслау и Праге; 21 ноября его видели в Ольмюце, откуда 24 ноября он отправился в Пльзень и Косолуп. 25 ноября он вернулся в "Волчье логово", был приглашён на ужин к Гитлеру в 21:00 вечера и оставался с ним до 3:40 утра. К тому времени Гитлер поднялся на борт спецпоезда для короткой поездки на военно-воздушную базу Инстербург в Восточной Пруссии, где на следующий день демонстрировалось новейшее оборудование, включая секретные реактивные самолеты.
Морелля почти не вызывали в течение последних недель 1943 года. Он присутствовал на чаепитиях почти каждый вечер, но отказался от прежнего обычая навещать Гитлера каждый день непосредственно перед завтраком. Очевидно, у Гитлера был период относительного затишья. В военном отношении линия фронта, казалось, стабилизировалась. Никакого вторжения союзников не ожидалось до весны 1944 года, в то время как на восточном фронте из-за приближения зимы наступление русских откладывалось. В воздушной войне оборона Геринга также становилась всё более успешной против ночных бомбардировщиков британских ВВС.