Тайный фарватер
Шрифт:
– Понял.
– А теперь иди в кубрик и ложись спать. Обучение начнем с трудного урока, ночного плавания.
Али отвернулся, пристально вглядываясь в морскую даль. Виктор направился в кубрик. Раздевшись, он рухнул на свою койку и прикрыл глаза.
Меньше чем через минуту Савченко уже спал, и ему снова снилась война.
В подвале полуразрушенного дома было сыро, остро пахло плесенью и дымом. Под ногами перекатывались автоматные гильзы. Сквозь пролом в стене Грозный, некогда
Городские улицы пустынны, издалека доносится гул канонады. Повторный штурм Грозного проводился совсем по-другому.
Танки, самоходные орудия и БМП в город не вошли, остановившись на безопасном расстоянии, они своим огнем прикрывали наступление штурмовых групп. Подразделения ОМОНа, СОБРа, разведчиков внутренних войск и Министерства обороны входили в город, прочесывая дома, подвалы, чердаки, натыкаясь на сопротивление сепаратистов, штурмовики, не вступая в бой, отходили, а опорный пункт обрабатывали тяжелая артиллерия и авиация. Затем шла зачистка, и штурмовые подразделения двигались дальше. Едва на город опускались сумерки, федеральные войска отходили назад, в свое расположение, чтобы с утра начать все сначала.
Усиленная группа Федорова действовала на юго-восточном направлении, им оставалось три квартала до центра, когда движение штурмовиков остановил снайпер. Трое были ранены, один убит. Дядя Федор отправил раненых в тыл, а с остальными занял полуразрушенный дом. Двигаться вперед не получалось, снайпер не давал головы поднять. Наводить артиллерию не имело смысла, где засел стрелок, было неизвестно, поэтому следовало разнести в пыль десяток домов. Сержант по рации связался со штабом и вызвал контрснайперскую группу. Обещали прислать…
Сменившись с поста, Савченко спустился в подвал, где Федоров устроил нечто вроде штаба. Сидя на расстеленном спальнике, сержант варил на самодельной спиртовке чай. Рядом с ним примостился Клинтон, радист.
Виктор прошелся по просторному помещению подвала, на дальней глухой стене кто-то люминесцентной краской написал: «Мы вернулись, чтобы карать». И подпись: «Питерский ОМОН». Милиционеры побывали тут раньше разведчиков, судя по разбросанным по подвалу окровавленным обрывкам бинта, им тоже здесь пришлось несладко. Савченко оглядел подвал, нагнувшись, поднял с глинобитного пола блестящий кусок антрацита и приписал углем: «А мы поможем. Морская пехота. Северный флот».
– Эй, зема, хорош изгаляться, иди чайку хлебни для сугрева, – крикнул Климов.
Приняв из рук радиста кружку, Виктор сделал большой глоток.
– Сдается мне, что наших охотников за снайперами сегодня не дождемся. Отходить к своим нет смысла, здесь и будем ночевать, – сказал Федоров.
Дальше последовал длинный красочный рассказ из жизни русских наемников на Балканах. Два часа пролетели незаметно. Савченко уже подумал о том, чтобы подняться наверх и сменить кого-то из товарищей, когда в подвал спустился Феофанов.
– Чего тебе, Фофан? – поинтересовался Федоров.
– Да вот, товарищ сержант, к вам, – Феофанов указал рукой на спустившихся следом двух бойцов. Гости, в отличие от зелено-белых армейских комбинезонов морских пехотинцев, были выряжены в фиолетово-черный городской камуфляж. У обоих за плечами обычные армейские ранцы, а в руках портативные снайперские винтовки «винторез» с толстыми стволами глушителей.
– Майор Егоров, – представился двухметровый гигант, вошедший первым.
– Капитан Козлов, – представился второй, он был на голову ниже своего напарника, но такой же широкоплечий, отчего его фигура казалась квадратной. – Антиснайперская группа подразделения «Альфа».
– Не прошло и полгода, – хмыкнул Дядя Федор, потом добавил: – Что, сегодня решили «сделать» чечена?
– Ну, раз у самих не получается, придется нам работать, – колкостью на колкость ответил Егоров.
– Показывайте, где ваш снайпер засел, – спросил Козлов, осмотревшись в подвале.
– Где-то на той стороне, всю улицу, падла, держит под огнем, – ответил Федоров.
– Значит, будем его «работать», – задумчиво произнес майор, посмотрев на сидящего по-турецки сержанта, добавил: – Ты бы, командир, выделил нам пару-тройку бойцов для прикрытия. А то нашу «подтанцовку» накрыли минометным огнем, пока мы сюда добирались.
– Где я вам возьму столько людей? – спросил Дядя Федор, не сдвинувшись с места. – У меня в подчинении осталось пять человек. Трое наверху, держат подходы к дому, и нас тут трое. Радист не в счет, его надо беречь, как зеницу ока. Так что, если нужна «подтанцовка», бери нас всех оптом.
– Табором пойдем? – Егоров недовольно покачал головой. – Рискованно, могут быть неоправданные жертвы. Дай хотя бы двух бойцов.
– Да нет у меня двух, как ты не можешь понять, – взорвался Дядя Федор, но тут же взял себя в руки. – Могу дать одного, – он указал на сидящего в углу Савченко, – толковый парень, за Дагестан награжден медалью «За отвагу».
– Толковый? – недоверчиво спросил майор, как бы про себя. – Ладно, смышленыш, пошли посмотрим на твою смекалку.
Виктор взял автомат, прислоненный к стене, и направился за альфовцами. По шаткой металлической лестнице они поднялись наверх. Снаружи было холодно, колючий промозглый ветер щипал щеки, вышибал слезы из глаз. Воздух был насыщен удушливым смрадом от горевшей резины, вокруг стоял отдаленный гул артиллерийской канонады, где-то на севере шел артобстрел.
Майор Егоров, пригибаясь, направился к расположившемуся с пулеметом Морозову. Ефрейтор оборудовал огневую точку прямо на входе, выложив из битого кирпича укрытие с амбразурой, таким образом, ПК мог держать под обстрелом всю улицу.
– Ну, как там снайпер? – спросил Егоров, выставив из-за баррикады портативный перископ, позволяющий наблюдать, не высовываясь из укрытия.
– Отсюда ничего не увидите, товарищ начальник, – произнес Морозов, каким-то шестым чувством угадав, что перед ним офицер, а не сверхсрочник или контрактник. – Он, паскуда, где-то засел с правой стороны, никак в той сгоревшей трехэтажке. Сюда не достает, а стоит выдвинуться вперед, лупит, гад, смертным боем.
Майор, не поднимаясь, вернулся назад, где его ждали Козлов и Савченко.