Тайный форватер
Шрифт:
– В лоб тоже не пойдем, – снова не согласился Дядя Федор, он наконец опустил бинокль и пояснил свою мысль: – Влево, тридцать градусов, небольшое плато. Сегодня днем его «духи» не заняли, потому что были бы там как мишени в тире парка аттракционов. А этой ночью мы по нему пройдем, как по бульвару.
– А если они нас заметят? – поинтересовался Савченко.
– Не заметят, наш маневр против разумного понимания, я бы сказал, против логики. Какому дураку взбредет в голову лезть на арену? Только это не глупость и не авантюра, а трезвый расчет. Тень горы прикроет нас надежнее, чем шапка-невидимка.
Больше
Дядя Федор оказался прав, выбравшись на плато, они беспрепятственно просочились через боевые порядки врага и, ведомые проводником Русланом по одному ему известной тропе, стали взбираться на гору с экзотическим названием Пирамида.
Проход группы вместе с восхождением на высоту «семь-пятнадцать» занял два с половиной часа, давая разведчикам возможность оборудовать огневые позиции и отдохнуть перед обещавшим быть адски трудным новым днем.
Но на вершине морских пехотинцев ожидал сюрприз, кто-то, им неведомый, уложил куски скальной породы по всем законам фортификации, выстраивая надежные огневые позиции.
– Это жу-жу не спроста жу-жу, – разглядывая строения, высказал мудрую мысль Винни-Пуха Дядя Федор. Но никаких комментариев сделать не успел, снизу раздались шорохи и приглушенные голоса. Разведчики как по команде припали к камням и затаились.
Острый рог молодого месяца давал достаточно света, чтобы даже без прибора ночного видения можно было отчетливо разглядеть четверых чеченцев, упорно толкающих вверх по тропе какой-то громоздкий агрегат на двух колесах. Боевики были так увлечены своим занятием, что совершенно забыли об опасности.
– Берем в ножи, – тихо приказал старший сержант и стал распределять роли. – Мы с Морозом мочим первых двух, Равиль – третьего, Савченко – замыкающего. Остальные прикинулись ветошью и не отсвечивают без нужды.
Морские пехотинцы не стали комментировать приказ, каждый был готов выполнять свое задание. Виктор вытащил из ножен остро отточенный HP (нож разведчика), пальцы удобно обхватили гладкую пластиковую рукоятку, а лезвие, чтобы не блеснуло в свете ночного светила, прижал к рукаву камуфляжа. Молодой человек, в сущности еще совсем пацан, которому сейчас предстояло зарезать человека, знал, что полученное задание он выполнит.
Сегодняшний бой в сумме со знаниями, полученными в учебном отряде морской пехоты, разбудил в нем первородный инстинкт войны, который до поры дремлет в каждом мужчине... Встречный бой с сепаратистами, когда стреляешь ты и стреляют в тебя и нельзя остановиться, залечь, затаиться. Первый собственноручно убитый боевик, бешеное сердцебиение и бешеный восторг, когда ты живой и невредимый спрыгиваешь на дно спасительного окопа. Потом всепоглощающий животный ужас, раздирающий мозг и душу под минометным обстрелом, когда считаешь каждый взрыв, каждый свист пролетающей мины и молишь Бога, чтобы она пролетела дальше. А с окончанием обстрела снова чувствуешь себя живым и счастливым. Душу молодого человека начал порабощать наркотик войны...
Наконец боевики достигли вершины, вкатив на огневую позицию свой громоздкий агрегат. «Духи» настолько были вымотаны, что никто из них не смог оказать ни малейшего сопротивления, когда на них набросились разведчики.
Виктор бросился на замыкающего боевика с низкого старта и в два прыжка настиг его, а дальше действовал рефлекторно. Как учили, ладонью левой руки зажал рот боевику, а правая, взметнувшись по короткой амплитуде, обрушила остро отточенный нож в центр груди чеченца. Тот всего один раз дернулся и осел безжизненным кулем.
Савченко аккуратно опустил его, рывком вытащил из тела лезвие и отер его об одежду убитого. Он только сейчас заметил, что боевик обеими руками крепко удерживает массивные коробки с пулеметной лентой.
Громоздким агрегатом оказался крупнокалиберный пулемет на колесном станке с большим защитным бронещитом.
– Как говорили фрицы, «Люкс-машина», – оглядев пулемет, авторитетно заявил старший сержант. – ДШК – ветеран Второй мировой войны, но фору даст и современным образцам. Я в Боснии с таким воевал, у мусликов отобрали, а потом из этого ДШК два их БТРа сжег. Майор как в воду глядел с этой высотой, здорово бы они нас завтра умыли, нашей же кровушкой. А так мы еще посмотрим, кто сильнее умоется. Жаль, патронов маловато, всего две коробки по пятьдесят выстрелов.
Но, как вскоре выяснилось, Дядя Федор ошибался. С тропы вновь раздались голоса, на гору поднимались еще двое боевиков, держа в руках по коробке с пулеметными лентами, да еще две в специальной сумке были перевешены через шеи...
Новый день по своей насыщенности действительно оказался адским. Только-только рассвело, как минометчики попытались возобновить обстрел, но теперь их позиция была как на ладони. Едва на площадке возле задранных в небо жерл показались боевики, как с вершины Пирамиды по ним хлестнул ДШК, несколько человек рухнули замертво, остальные бросились врассыпную. Со всех сторон загремели выстрелы. Бой начал стремительно набирать обороты, теперь уже боевикам нечего было даже думать об атаке на дагестанское селение Багчи. Теперь главной задачей сепаратистов было сбить морпехов с господствующей высоты, и все силы были брошены на это.
Крупнокалиберный пулемет было слишком расточительно держать для обстрела минометной позиции. Для этой цели определили проводника Руслана с его «Медведем».
– Ты бей любого, кто появится возле минометов, – давал проводнику последние наставления Дядя Федор. – Главное – не дать им развернуть «самовары», а то после первого же залпа от нас один фарш останется. Ты все понял?
Юноша молча кивнул, деловито раскладывая на коленях перед собой пачки остроконечных патронов.
Бой за высоту Пирамида длился больше четырех часов, разведчики расстреляли почти все боеприпасы – и свои, и трофейные. Тяжелые ранения получили Равиль Валеулин и второй номер пулемета Феофанов, были убиты Игорь Крячко и проводник Руслан. Но минометы так ни разу и не выстрелили.
Когда в атаку поднялась рота майор Пивоварова вместе с дагестанскими ополченцами, сепаратисты не оказали сопротивления, бросили свои позиции и отошли в горы.
Два стодвадцатимиллиметровых миномета с запасом мин достались наступающим в качестве трофея...
* * *
Савченко на следующий день почувствовал, что в голове наступило просветление, но мышцы от долгого бездействия все еще оставались вялыми.
«Ничего, это дело поправимое, – успокаивал себя морпех. – Главное, голова очистилась, теперь необходимо запустить мозги с максимальной нагрузкой».