Тайный поцелуй
Шрифт:
— Если вы полагаете, что сможете кататься на моих лошадях, то вы очень заблуждаетесь, — довольно резко заявил лорд Хейвуд.
— Но почему? — удивилась Лалита. — Я хорошая наездница.
— Нисколько в этом не сомневаюсь, но, пока вы живете здесь, хотя это и не продлится долго, вам необходимо вести себя так, как вы и намеревались. А именно, спрятаться у меня в доме и никому не показываться на глаза.
Лалита усмехнулась.
— А вы, оказывается, очень беспокоитесь о своей репутации!
— На самом деле я думал в первую очередь о вашей репутации, — с раздражением ответил лорд Хейвуд, — но теперь, когда вы упомянули об этом, я понял, что не желаю прослыть повесой и распутником как раз в тот момент, когда стал главой семьи!
— А кто-нибудь из ваших родственников может навестить вас здесь? — поинтересовалась Лалита.
— Это возможно, хотя я очень надеюсь, что этого не произойдет. У меня нет ничего, чтобы предложить им, кроме того угощения, которое вы нашли таким удручающе однообразным: яйца и овощи.
— Чепуха! — уверенно заявила Лалита. — В ваших лесах наверняка найдется, что можно было бы подстрелить, если у вас достаточно мет кий глаз.
Она взглянула на него с озорной улыбкой и добавила:
— Хотя, конечно, французы — более крупная мишень, чем кролик или куропатка.
— Мне кажется, вы специально стараетесь вывести меня из себя, — заметил лорд Хейвуд, — и я отказываюсь отвечать до тех пор, пока мы не закончим наш завтрак. Как я уже говорил вам, я страшно голоден!
И действительно, они молчали до тех пор, пока не уничтожили все, что было на столе, и Картер унес на кухню грязную посуду.
Только тогда лорд Хейвуд продолжил разговор.
— Давайте поговорим серьезно, Лалита. Мы должны придумать, как вам действовать в сложившейся ситуации и куда вы сможете отсюда уехать.
Но почему я не могу остаться здесь? — В глазах девушки читалось недоумение. — Я бы с удовольствием жила здесь с вами и вашим человеком, как, кстати, его имя? Картер? Он кажется мне расторопным малым и умело ухаживает за вами, а поскольку о себе я и сама могу прекрасно позаботиться, у нас не возникнет никаких проблем.
Лорд Хейвуд начал терять терпение.
— Послушайте меня, Лалита. Я не могу все время повторять одно и то же. Вы не можете здесь оставаться. И для вас и для меня могут возникнуть серьезные проблемы. Мы можем попасть с вами в неприятное и весьма щекотливое положение, если станет известно, что вы находитесь здесь совсем одна в обществе мужчин.
— Ну хорошо, допустим, но куда мне идти?
— Вы, я надеюсь, не ждете, что я смогу ответить на этот вопрос. Ну откуда я могу знать, где вы можете найти приют?
— Поэтому глупо настаивать, чтобы я ушла отсюда. Я уже сказала вам, что собиралась поехать во Францию. Ведь если я останусь в Англии, скорее всего дядя меня все-таки разыщет и насильно выдаст замуж. Кроме того, не могу же я бродить по округе в поисках пустующих домов. А если я попытаюсь одна, без сопровождающих, устроиться в отеле, это может показаться подозрительным.
Лорд Хейвуд понимал, что она права, это действительно покажется очень странным, и в большинстве случаев ей просто откажут.
Тем не менее он полагал, что в этой ситуации должен быть какой-то простой выход, вот только в настоящий момент не мог позволить себе думать об этом.
— А пока вы раздумываете над тем, что лучше — утопить меня или разрезать на множество кусочков и зарыть в саду, — сказала она слабым голосом, — я, пожалуй, пойду и посмотрю на ваших лошадей.
— Прекрасно, идемте к Ватерлоо и Победителю, — решил лорд Хейвуд.
— Эти имена вы дали им после битвы? — удивленно спросила Лалита.
— На этом настоял Картер, — объяснил он. — Он сразу назвал свою лошадь Победителем и упорно продолжал обращаться к моему Ролло, так звали моего коня раньше, как к Ватерлоо, пока и я сам, и Ролло не привыкли к этому новому имени.
— Я уверена, что не буду разочарована, когда увижу вашего коня. Надеюсь, Ватерлоо выглядит так же великолепно, как и вы сами!
Это прозвучало совсем просто, как обычная констатация факта, и нисколько не напоминало льстивые комплименты, которые расточали ему женщины, преследовавшие его своим вниманием. Поэтому он не стал возражать, а молча подал ей руку и повел к конюшне.
Лошадей они увидели на выгоне за конюшней. Ватерлоо действительно был великолепен — крупный вороной конь с лоснящимися боками и мощной грудью.
Лорд Хейвуд каким-то особым образом свистнул, и жеребец рысью помчался прямо к нему.
— Ах, какой красавец! Я не ошиблась, он и в самом деле просто чудо! — воскликнула Ланита в восторге. — Неудивительно, что вы так его любите!
— Откуда вы знаете, что я его люблю? — с любопытством спросил лорд Хейвуд.
— Просто когда вы говорили о нем, ваш голос звучал как-то особенно тепло, совсем не так, как вы обычно говорите. А кроме того, ни одно животное не станет вот так легко откликаться на свист и так радоваться приходу хозяина, если не знает, что он его по-настоящему любит. Животных не обманешь.
Лорд Хейвуд чуть приподнял бровь, но ничего не сказал на такое странное заявление, лишь выразительно посмотрел на нее.
Освещенная солнцем, в легком летнем платье, девушка ласково поглаживала нос его норовистому коню, который спокойно и с видимым удовольствием принимал эту ласку. И она была так хороша в эту минуту, что лорд Хейвуд с невольным восхищением подумал о том, что эта живописная картина, несомненно, достойна кисти мастера.
Прочитав в глазах Лалиты таящуюся в них невысказанную просьбу, он решил, что не может отказать в том, о чем она не решалась попросить вслух.