Тайный посол. Том 1. Посол Урус-Шайтана. Фирман султана
Шрифт:
Чернобай – вот еще кто крепко держит его на этом свете! Жгучая ненависть распирает грудь, толкает все вперед и вперед! Выжить, вернуться, чтобы встретиться с изувером с глазу на глаз!
Арсен вытирает грязным рукавом лицо, облизывает потрескавшиеся губы распухшим, словно войлочным, языком и упрямо идет дальше…
На четвертый день, после полудня, совсем обессилев, он вскарабкался на гребень горы и увидел широкую отлогую долину, на противоположной стороне которой паслась большая отара овец.
Сердце радостно забилось… Там люди! Там есть вода! Пастухи никогда
Он остановился и перевел дух. На радостях чуть ли не сразу бросился вперед, но вовремя смекнул, что и с пастухами встреча может плохо кончиться для него. Пастухи, конечно, вооружены луками, пиками, ножами, а у него только голые руки, да и те отказываются ему служить от усталости, голода и жажды.
Казак превратился в охотника, выслеживающего дичь. Осторожно, прячась за каждый кустик, за каждую глыбу, что попадались по пути, стал окольным путем приближаться к отаре. В голове гудело, руки и ноги дрожали. Но он полз все ближе и ближе.
Разумней было бы свернуть в сторону и соседней долиной обойти пастухов, но Арсен чувствовал, что на это у него уже не хватит сил. К тому же над костром он увидел закопченный казанок, из которого доносился необычайно приятный, щекочущий запах вареного мяса. Этот запах дурманил беглеца и манил к себе.
Почти полчаса потратил Звенигора на то, чтобы незаметно приблизиться к костру. Подкрадывался с подветренной стороны, чтоб не учуяли собаки. Наконец, зажав в руке острый камень, притаился за глыбой известняка, выжидая удобный момент, чтобы ударить пастуха по голове.
Бородатый пожилой пастух в поношенном джеббе и островерхом войлочном кауке помешивал длинным блестящим ножом в котелке. Потом, отложив нож в сторону, вытащил из кожаной торбочки узелок, наверное с солью, и начал подсыпать в варево, мурлыкая какую-то песенку.
Наступило самое подходящее время для нападения. Занятый своим делом, пастух не слышал тихих, крадущихся шагов. Арсен на мгновение замер, как бы собираясь с силами. Медленно занес над головой бородача камень. Но тут его словно толкнуло что-то в грудь; рука с камнем дрогнула и опустилась вниз. До сознания дошла родная, знакомая еще с детства песня:
Идут волы из дубравы,А овечки с поля.Говорила дивчинонькаС казаченьком стоя.Он весь подался вперед и глухо вскрикнул:
– Брат!.. Земляк!
Пастух от неожиданности выронил узелок с солью и обалдело смотрел на камень, упавший к ногам незнакомца.
– Свят, свят, свят! Животина ты или сатана… сгинь, нечистая сила! – бормотал тот, отступая назад.
Арсен с удивлением и радостью узнал в пастухе Свирида Многогрешного. Поспешил успокоить его:
– Не бойся, дядько Свирид, я такой же невольник, как и ты… Помнишь запорожца Звенигору?.. У Гамида, будь он проклят, погибали вместе… А сейчас помираю от жажды… Пить!.. Ради всего святого, дай попить! Потом все расскажу…
Пастух, все еще опасливо
– Пей, это айран…
Арсен жадно припал к чашке, одним духом опорожнил ее. Айран отдавал запахом бурдюка, но был прохладный, кисловатый и хорошо утолял жажду. После четвертой чашки почувствовал облегчение. Огонь, который жег грудь, стал затухать.
Он сел возле костра. Теплая, пьянящая истома разлилась по всему телу. Из котелка пахло вареным мясом и лавровым листом.
Арсен втянул ноздрями ароматный запах, предвкушая сытый обед. Заметив это, Многогрешный крикнул напарнику, который находился возле отары:
– Эй, хлопец, иди обедать!
Через несколько минут подошел второй пастух. Арсен даже руками всплеснул: перед ним был Яцько.
– Ты-то как сюда попал?
Паренек сразу узнал казака. Глаза его загорелись от радости, словно встретил родного отца.
– Нас Гамид подарил своему зятю Ферхаду. Боялся я, когда уходил от своих; думал, совсем пропаду. Но вышло к лучшему. Меня поставили подпаском к дядьке Свириду. – И тихо добавил: – Дядька Свирид стал потурнаком… [67] Поэтому поблажка ему. Видишь, без надсмотрщиков ходим, имеем что поесть и попить, кандалы на руках и ногах не носим… А другим невольникам – беда! Работают, как волы, а живут в ямах, как звери…
Тем временем Свирид Многогрешный вывалил из котелка на потресканное и довольно-таки грязное деревянное блюдо тушеную баранину, бросил на землю засаленную бурку.
67
Потурнак (укр.) – невольник, принявший мусульманство.
– Подсаживайся, земляк! Чем богаты, тем и рады.
Арсену показалось, что он никогда в жизни не ел ничего вкуснее. Пастухи подкладывали ему куски мяса побольше и помягче и подливали в его чашку кисловатый айран. Когда Арсен утолил голод, он рассказал землякам о бегстве от Гамида и о мытарствах в пустыне. Удивлению пастухов не было границ. Яцько с восторгом смотрел на Звенигору. Узнав, что он за три дня пересек безводную пустыню, воскликнул:
– Не может быть! Тут почти пятьдесят фарсахов! Это нагорье турки называют Кара-шайтаном – Черным чертом, так как немало смельчаков погибло там.
– Мне, братцы, повезло – набрел на вас, – улыбнулся Арсен. – Иначе бы и я сложил голову…
После сытного обеда его клонило ко сну. Глаза слипались, голова падала на грудь. Многогрешный это заметил:
– Э-э, друг, тебе не только попить и поесть надо, но и отоспаться. Постелю-ка я тебе в холодочке, и спи на здоровьице!
Он бросил под скалой кошму, в изголовье подложил джеббе. Арсен лег, с хрустом расправил измученное тело.
– Разбудите, в случае чего, – едва успел, проваливаясь в сон, попросить пастухов.