Тайный ребенок для безжалостного дона

Сайлас Эшли

— Ты прав. Мне жаль. Я слишком остро отреагировала, — говорит она.

Я хмурюсь от ее быстрого согласия. Когда официант возвращается, она даже извиняется. Извинения далеко не искренние; совершенно очевидно, что она сделала это только для того, чтобы понравиться мне.

— Тебе следует выбрать вино, — говорит она, указывая на меню передо мной.

Я качаю головой.

— Ты можешь выбрать.

— Нет. Я бы предпочла, чтобы ты выбрал.

Я прочищаю горло, чтобы стряхнуть раздражение, и достаю меню, чтобы заказать нам вино, а затем и еду. Весь вечер скучен.

Наша тема разговора перетекает из наших семей в ее взрослую жизнь, о которой было бы неплохо поговорить, если бы она не представляла свою жизнь идеальной. Будучи третьим ребенком из пяти, она всегда имела все, что хотела. Ее отец обожает всех своих детей. Она также одна из двух дочерей, и она обязательно подчеркивает тот факт, что ее отец сделает для нее все. Разговор также затрагивает некоторые модные показы, которые она посетила, и ее друзей-знаменитостей.

Бьянка идеально уступчива, послушна. На каком-то уровне я понимаю, что именно такое поведение некоторые мужчины хотели бы видеть в своей партнерше. Но за вечер мне становится еще неуютнее.

Как будто она робот. Что еще больше расстраивает, так это то, что я знаю, что она кусает больше, чем показывает. За этими карими глазами скрывается разум. Она играет свою роль, и я не знаю, как сказать ей, чтобы она бросила эту роль. Поэтому я ничего не говорю.

Когда мы закончили с едой, я веду ее к машине. Впереди водитель.

— Спасибо за еду, Роман. Мне понравилось, — сообщает она мне.

Действительно? Потому что я чуть не умер от скуки.

Я держу это при себе. Мысль о свадьбе, на которую я согласился звенит в моих ушах.

— Я тоже так думаю. С тобой всегда приятно проводить время.

Когда она улыбается, я считаю, что ночь окончена. Я открываю заднюю дверь, чтобы помочь ей сесть в машину, но она поворачивается ко мне с нерешительным выражением лица.

— Разве ты не собираешься поцеловать меня, чтобы закончить ночь? — подсказывает она.

Эта просьба застает меня врасплох, но я этого не показываю. Я дарю ей свою легкую улыбку, наклоняюсь вниз и слегка целую ее губы. Поцелуй в лучшем случае поверхностный. Я ничего не чувствую, когда ее губы прижимаются к моим. Никакого тепла, никаких эмоций. За год я ничего не почувствовал к женщине. Не со времен Елены.

Когда я отстраняюсь, Бьянка смотрит на меня так, будто я повесил луну.

— Спокойной ночи, Роман, — выдыхает она.

Я киваю и, как только она садится в машину, закрываю дверь. И только когда машина скрылась из виду, я тихо выдохнул. Речь идет не только о Бьянке или нашем возможном браке. В последнее время мне хочется большего. Я просто не уверен, что именно это такое. Мои обязанности как дона выполняются хорошо. Бизнес процветает, и моя семья наконец-то в хорошем положении. Все хорошо, и мне чертовски скучно.

Мне никогда не удавалось сидеть на месте. И сейчас мне кажется, что моя жизнь застопорилась. Я жажду большего действия, большего волнения. Еще что-то. Я просто не знаю что.

Когда мой телефон звонит от сообщения, когда я иду к машине, я понимаю, что всегда полезно быть осторожным в своих желаниях. Потому что имя Елены Леган

мелькает на моем экране, а ее текст состоит из четырех простых слов — прямо по делу.

Нам нужно поговорить.

Я делаю паузу, думая о том, что она могла бы мне сказать. Это занимает несколько секунд, но я отвечаю.

Когда?

В любое время, завтра ты свободен.

Ладно.

Думаю, я увижусь с ней завтра.

Часть меня не хочет проводить время в ее присутствии из-за беспокойства, что эмоции, которые, как я думал, были похоронены, выйдут на поверхность. Елена всегда умела выявить во мне худшее, а иногда и лучшее.

Но одно можно сказать наверняка: мне с ней не будет чертовски скучно.

Глава 17

Елена.

Я занимаю всю нашу гостиную, останавливаясь лишь для того, чтобы проверить телефон каждые несколько минут. Со своего места на диване Киара вздыхает. Она держит на руках крепко спящую Кэсси, ее тихое дыхание слегка успокаивает меня.

— Елена, я гарантирую, что твой темп не заставит Романа прибыть сюда быстрее.

— Я бы предпочла, чтобы он вообще не приходил, — говорю я.

Она бросает на меня неодобрительный взгляд.

— Ты должна сказать ему. Лучше поздно, чем никогда. А это уже крайне поздно.

Я стону, садясь рядом с ней. Кэсси шевелится на руках, прежде чем снова заснуть. Для трехмесячного ребенка она спит довольно хорошо, и я этому очень рада. Мы наняли няню в первый месяц после ее рождения, потому что мы с Киарой бегали повсюду, пытаясь подготовить все к нашему переезду в Нью-Йорк. Няня не могла перестать говорить о том, какая она сладкая малышка. Конечно, она еще не начала спать по ночам, но почти не плачет и ест без особой суеты.

Когда я пытаюсь отобрать ее у Киары, она качает головой, уходя вне досягаемости.

— Э-э-э, я собираюсь пойти и взять бутылочку и одеяло, чтобы укутать ее. Нам тоже нужно уйти сейчас, чтобы нас не было здесь, когда придет Роман, — говорит она.

Мы оба решили, что будет лучше, если она возьмет Кэсси на прогулку, пока я поговорю с Романом. Она не заходит слишком далеко, чтобы вернуть ребенка, как только я закончу вводить Романа в курс дела.

— Или тебе нужно, чтобы мы были здесь с тобой?

Я не сразу отвечаю. На каком-то уровне мне, возможно, было бы неплохо поговорить с ним наедине, но на каком-то другом…

— Я имею в виду, что, если было бы неплохо иметь между нами буфер?

Она пристально смотрит на меня.

— Если ты хочешь, чтобы я осталась, я останусь.

— Нет, — я качаю головой. — Мне следует поговорить с ним наедине. Я знаю, что он разозлится, и это справедливо, но он не собирается меня убивать. Плюс, если что-то пойдет не так, я не хочу, чтобы мой ребенок был здесь.

— Роман может быть страшным, но он не монстр, — кивает Киара.

Я фыркаю.

— На самом деле он такой. Возможно, мне следует попросить его снять все свое оружие, прежде чем войти.