Тайный суд
Шрифт:
Черт возьми, да что ж это такое!..
– Стреляй! – прошипел сержант Хренков, совсем забывший, что велено – шилом.
Ну а если и стрелять, то чем стрелять, чем?! Ногой, что ли?! Руки-то, руки, как цементом, прихвачены к этой раме, разве только с ладонями вместе ее от рук оторвать!
Васильцев и пацан этот спускались не спеша.
– Давай за ними! – скомандовал сержант Хренков и поволок велосипед вместе с прилипшим к нему сержантом Колуевым вниз по лестнице.
Крутившиеся педали пребольно колотили сержанта Хренкова по коленкам. Недолго, правда.
– Куда теперь? – спросил Юрий, когда они вышли из подъезда. – Если НКВД начало охоту, они не остановятся… В Москве оставаться нельзя, обложат, как волков, рано или поздно все равно выследят. Хоть на время надо отсюда дать дёру.
– И как ты это собираешься делать?
– Ну, не знаю… На поезде…
– На всех вокзалах уже по полсотни шпиков, можешь не сомневаться.
– Тогда – машину угнать.
– Если они не совсем дураки, то и все выезды из Москвы перекрыты. И все причалы, будь уверен.
– Да, дело швах, – подвел итог Юрий. – А у тебя есть какие-нибудь мысли?
– Не бог весть что, но все-таки есть одна идейка. Не знаю, проскочит или нет, но попробовать надо, все равно нет другого выхода. Даром, что ли, у меня полная сумка документов?
Народный комиссар был зол выше всякой меры. Это ж надо! Провели как пацанов! Но когда увидел перед собой этих лопухов, сержантов Хренкова и Колуева, в их нынешнем виде – зубы выбиты, одежда изорвана, ладони – сплошное месиво (их, говорят, полчаса отдирали от этого велосипеда), – все же не мог не улыбнуться: да, будет что вспомнить! И даже отдав распоряжение отправить обоих в расход, все еще продолжал слегка улыбаться.
Впрочем, расслабляться было нельзя. Он сдернул трубку телефона:
– Вокзалы?
– Везде наши, – был ответ.
– Пристани?
– Мышь не проскочит.
– Магистрали?
– Все перекрыты, товарищ народный комиссар.
Он положил трубку. Нет, не должны выскользнуть!.. Если бы речь шла о ком другом; но эти!..
Нарком стал расхаживать по кабинетуиз угла в угол. Есть ли еще для них какая-нибудь щелочка? Если только крыльев у них нет…
Стоп! Крылья!
Конечно, хрен кого из советских людей так вот запросто впустят в самолет, но здесь-то случай совершенно особенный. Он снова снял трубку:
– Самолета никто не угонял?
– Никак нет!
– Утроить охрану аэропорта. К каждому самолету – по взводу автоматчиков!
– Есть!
– А рейсовых сколько летает?
– Сегодня только один «дуглас».
– Пассажиров много?
– Всего два человека, иностранцы. Но какие! О-го-го!
– И какие же?
– Герцог Йоркский с герцогенком.
Да, это не то… Ну а все-таки…
– Как выглядят? Полное описание!
– Герцог с бородой, все лапы в перстнях, лопочет не по-нашему. Герцогенок – совсем малец… Да, еще кот у них!
Кот?! Вот и попались!
Нет, а каковы! Из-за кота жизнями рисковать! Все же что-то в них есть совсем непонятное, говнистое что-то.
– Задержать рейс! – гаркнул в трубку народный комиссар.
– Есть задержать рейс! Под каким видом?
– Скажете, что ждете особый груз.
– А груз будет?
– Будет вам груз!
А уж какой груз – об этом пока только он один знал. Такой будет груз, что…
Не додумав, он снова схватил трубку:
– Капитана Хватова ко мне!
– Капитан Хватов, по вашему приказанию!
Хорош! Здоров! Плечищи какие! А уж что умеет выделывать! Можно сказать, академик по терроризму. И по Испании, и по Мексике, и много еще где о нем просто легенды ходят. Такого жалко терять, надо, чтобы уцелел как-то, пригодится.
– Не спрашиваю, капитан Хватов, умеешь ли ты обращаться с динамитом, глупый вопрос; я вот что хочу знать: умеешь ли ты водить самолет?
– Обучали.
– Это хорошо, что ты такой, всему обученный. Ну а с парашютом прыгать умеешь?
– Дело нехитрое.
– Тогда садись и слушай внимательно, какое будет тебе задание…
Самолет уже было завел пропеллеры, Юрий и Катя облегченно вздохнули, но секунду спустя гул стал стихать. Юрий на ломаном русском спросил у пилота, в чем дело. Оказалось, ждут какой-то особый груз, кроме того, почему-то и его, пилота, решили заменить на другого.
Эта замена произошла почти тут же, и на место прежнего пилота уселся другой, высоченного роста детина (что было несколько странно: Юрий знал, что слишком высоких в авиацию не берут) – косая сажень в плечах. Вслед за ним в пилотскую кабину втащили небольшой деревянный ящик, и дверь захлопнулась.
До отлета оставалось несколько минут, когда в пассажирский отсек ворвался еще один запыхавшийся гражданин. Снизу ему подали два объемистых мешка. Гражданин втащил их и уселся позади Кати и Васильцева.
Вдруг гражданин произнес слова, от которых у Юрия упало сердце:
– Юрий Андреевич, и вы, миссис Сазерленд…
Это конец, подумал Васильцев.
Однако вслед за тем услышал:
– Не оборачивайтесь! Я здесь, чтобы вам помочь, спасти ваши жизни… Да не оборачивайтесь вы, Екатерина, я же сказал! И пистолетик свой уберите, меня это несколько нервирует.
– Кто вы? – спросила Катя.
– Считайте, ваш ангел-хранитель. У нас мало времени, поэтому не перебивайте. Вас вычислили и желают убить. В самолете взрывчатка, а пилот – опытный диверсант. Запланировано, что он выпрыгнет с парашютом, а мина с часовым механизмом взорвется через десять минут. Вот я вам и принес подарок. – Он похлопал по одному из мешков. – С парашютом прыгать умеете?
– Только с вышки в Парке культуры, – тихо ответил Юрий.
– А вы, миссис?
– Приходилось много раз, – кивнула Катя. – Меня даже обучали делать затяжные прыжки.