Тайяна. Влюбиться в небо
Шрифт:
– А вы попиваете…
– Да нет же! Не так было!
– А как? – тоном змея-искусителя вопросил Рошер. И получил не особо связный, но зато подробный и длинный рассказ.
Вы знаете, как это – когда у ребенка режутся зубки? Нет? Ох, поверьте, если у вас нет денег на мага или лекаря, придется очень сложно. Потому что родимое чадушко орет беспрерывно.
Даже не так.
ОРЕТ БЕСПРЕРЫВНО!
Молчит оно, только если ест. А во сне, кажется, тоже орет. Сколько это можно выносить? Да в зависимости от личной доблести.
Здесь же… Терпи и терпи.
Жена сходит с ума и медленно звереет, ты не высыпаешься и звереешь быстро, а ведь надо еще работать! Никто ни жену, ни ребенка содержать не будет, кроме тебя. И на работе хозяину все равно, кто там у тебя орет и сколько минут за ночь ты спал.
Так что…
Ивар понимал, что неправ, когда напивался в хлам. Но идти домой сил не было. Вот и… Нажрался, снял какую-то девку, которую даже и не помнил… Кажется, они куда-то шли, что-то пели… А потом обнаружил себя в сарае. С трещащей по причине похмелья головой, но зато – выспавшимся! Между прочим – впервые за десять дней.
Спать не хотелось, хотелось поговорить с природой – и он зашел за сарай. Вышел, потянулся, обратил внимание на пятно в траве – и тут все завертелось.
– А лойрио?
– На коне? А он неподалеку был, точно. Я как увидел тело – орать начал, он сразу же рядом и оказался. Я и не понял, откуда он появился.
Логично. Если услышал – то был рядом.
С другой стороны… А что он тут делал? Вообще умные люди здесь не катаются, потому как трава, земля неровная, а если конь копытом в кротовую нору попадет – его только на колбасу пустить и останется. Да и других мест полно, и других дорог…
В общем, убить девчонку могли оба.
И Ланист, а потом изобразить, что прискакал на выручку, и Ивар, а потом изобразить шок. С другой стороны…
– А вы лойрио видели? Слышали?
– Да, кажется, копыта стучали. Во-он в той стороне. Я еще подумал – какие дураки-то здесь кататься вздумали?
– Дураки?
– Ну… э…
– Да не о том я, – отмахнулся Рошер. – Почему – дураки? Почему – множественное число? Каррер же один?
Ивар хлопнул глазами.
– А мне показалось, что лошадей больше.
– Почему? Топот? Ржание? Почему вы так подумали?
Рошер вцепился клещом, но вытрясти из Ивара больше не представлялось возможным.
Может, и правда топоту было больше, чем от одной лошади, а может, и ржали или разговаривали – он точно не запомнил. С похмелья-то! Это сейчас ему пару глотков вина дали, он и ожил! А был-то вообще никакой! Вот показалось так – и убивайте, не поймет почему!
Рошер задумался.
Показалось – это лишь слова. А если правда – обманка?
– А туман
– Был. Молочный такой…
Может, и это роль сыграло. Там же звуки переиначиваются: что тонет, что усиливается…
– А когда вы ее нашли, был туман?
– Да нет. Почти рассеялся, иначе как бы я ее заметил?
Логично. Но как тогда увязать?
С кем Ланист был на прогулке? И почему об этом молчит?
Вариантов масса. От чужой жены – до… Да до чего угодно! Предполагать можно многое, а вот…
– Лойрио Каррер сразу-сразу оказался рядом? Как вы закричали? Или минут пять-десять прошло?
Ивар задумался.
– Вот не знаю… Вы меня поймите, я в таком шоке был!
Рошер прищурился:
– А ночью вы с кем-нибудь – того?
Ивар побледнел сильнее, но кивнул:
– Мне кажется, да.
– А это не могла быть?..
– Не знаю! – чуть ли не стоном вырвалось у приказчика. – Ей-Раш, не знаю! Да чтоб моей душе из паутины выхода не найти – не хотел я жене изменять! Но вино… Кабатчик, сука, туда или выморозков влил, или подмешал чего… По мозгам что кувалдой ударило! Половину вечера не помню!
– А пили-то где, сар?
– В «Ражем мишке».
Знал Рошер этот кабак. Ну… не из лучших, но и не худший. Так, средненький. И… да, подлить всякую гадость в вино там могли. Но не просто так, ой не просто. Если кто-то из своих закажет «кабанчика».
Но кому нужен этот Ивар с его простодушным лицом и голубыми глазами?
– А вы богаты, сар?
– Да что вы, сатро! Работал бы я приказчиком в лавке!
– А чем торгуете?
– Тканями, сатро. Устаю иногда, ноги побаливают, плечи – поворочай-ка эти скатки, а денег мало. Было б больше – я б жене помощницу нанял, она бы так не уставала.
– Наследства не получали? Не должны получить? – Рошер невольно вспомнил дело Аэлены.
Ивар замотал головой:
– Да мне и неоткуда. Все здесь, в Далинаре, но у меня семья не слишком богатая. С земли кормимся. Я первый, кто выучился.
– А у жены?
– И у жены тоже. Отец – портной, сама шьет помаленьку, мать вышивкой промышляет… Да нет. Нет у нас богатых родственников.
– А знакомых?
– Нет, сатро. А почему вы спрашиваете?
– Уж больно странно, что вас в том кабаке опоили. Хотели б ограбить, так мы бы сейчас не беседовали. Ничего у вас не пропало?
– Так у меня ничего ценного и не было. Кошелек… – Ивар похлопал себя по карманам и с искренним удивлением вытащил из одного вышитый мешочек, – цел…
– И деньги в нем есть?
Пара серебрушек так и осталась на дне, заставляя подумать о странностях жизни. Вот зачем опаивать добра молодца, если его потом не ощипывать? Просто так?
Ничего не понятно.
Рошер еще попробовал расспросить о девице, но приказчик в ответ только руками развел. Голубое пятно вроде как…