Те, кого испугаются твари

Мясоедов Владимир Михайлович

Внутри проволочного узора внезапно начало разгораться таинственное свечение, и автомеханику почему-то вдруг стало неуютно и как-то… пусто.

— Походный концентратор магической энергии, — пояснил Бронштейн и принялся чертить тростью какие-то знаки на земле. — Уж в них-то я разбираюсь. Наши предки были специалистами по части концентрации энергии, и я очень надеюсь, что эта штуковина будет похлеще всей магии чужаков. Одно из наследий моей далекой амбициозной молодости, такое же, как кхопеш…

Андрей буквально кожей чувствовал мощь, копившуюся внутри узора из проволоки, а в душе его разрасталась сосущая пустота. Возгласы защитников деревни заставили автомеханика оторвать взгляд от концентратора,

и он увидел клинья всадников, вырвавшиеся с обеих сторон из-за квадрата пехоты. Каждый всадник вздымал над головой меч, светящийся зеленым. Дружный взмах — и четыре с лишним десятка магических снарядов устремились к людям. Врезавшись в строй защитников деревни, они заставили многих кричать от боли. Там, куда попадало заклинание, происходил небольшой взрыв, ломавший доски щитов и кости, отрывавший конечности и головы. Человек десять умерли сразу, еще столько же оказались серьезно ранены.

— Лучники, не спать! — рявкнул Клюев, потрясая серпообразным клинком. — Гастрофе… арбалетчики, чего вы там копаетесь? Сшибите хоть одного из них!

Щелкали тетивы, но всадников и коней прикрывала все та же магическая защита. Проклятые чары сводили усилия лучников на нет. Переливающаяся пленка блекла от попаданий, очевидно, слабея. Увы, истощить ее до конца не получалось. Враг казался неуязвимым, и в сердца людей начинал вползать страх. Не помогло и то, что один из всадников был выбит из седла преодолевшим барьер врага снарядом прадедушки баллисты — ведь на поднятых к небу клинках уже начинало повторно разгораться зловещее зеленое сияние. А оно являлось предвестником новых трупов. Да и пехотный строй уже приблизился к ополченцам на дистанцию, позволявшую разглядеть глаза врагов.

— Отступаем! — скомандовал Клюев, схватив с земли щит одного из убитых бойцов и закрывшись им, в надежде уберечься от смертоносного залпа. — Все отступаем в глубь деревни! Да медленно, медленно! Не бежать!

— Варвара Степанна! Мешков! Ставьте завесу! — крикнул Бронштейн. Он по-прежнему торчал в центре магической фигуры, которую огибал пятившийся народ. Проволока уже раскалилась и светилась багровым, а воздух внутри звенел.

Женщина лет шестидесяти, получившая способность немножко управлять ветром, кивнула. И тут же поднявшаяся вокруг нее пыль рванулась вперед. Она создавала барьер, изрядно снижавший меткость с обеих сторон. А перед агрономом, упавшим на колени, немедленно начал прорастать в неимоверных количествах злостный карантинный сорняк. Амброзия. Ее семена, направляемые ветром прямо в лица приблизившимся врагам, вызвали целый шквал чихания, кашля и непонятных возгласов.

— А не рванет? — опасливо спросил Андрей, стоя возле дальнего родственника, который явно намеревался выпалить по врагу прямой наводкой. — Как-то мне рядом с ним… нехорошо.

— Рванет, — совершенно несолидно для своего возраста хихикнул вдруг Бронштейн. — Обязательно рванет, если я из него раньше не жахну! Сюда же маны столько стекается, что дух захватывает! Ох, как она меня плющит…

Новый залп заклятий пронзил пылевую завесу и, пронесшись над головами людей, безвредно ухнул на землю. Вся его мощь оставила после себя лишь множество небольших воронок. Очевидно, тот, кто командовал неприятелем, изрядно переоценил скорость, с которой жители деревни будут отступать. И потому промахнулся.

— Противник остановился! — раздался крик кого-то из ополченцев. — Всадники прячутся за спинами пехотинцев!

— Почуяли, — хищно улыбнулся Бронштейн. Своим лицом с заострившимися чертами историк сейчас походил на зловещего мертвеца, который почуял живую плоть и собирается кинуться за добычей. — Ну, сейчас жахну! Андрей, отойди подальше.

Египтолог поднял голову к небу и гортанно… заклекотал? Или это был

не он, а его трость? Ошеломленный автомеханик увидел, как из нее, стряхивая с себя шелуху черного дерева, вылуплялась золотая птица. То ли ястреб, то ли сокол — Андрей не был орнитологом. Да и вряд ли это создание во всех деталях походило на настоящих пернатых. Главное, что существо, которое Бронштейн прятал внутри трости, наконец обрело свободу. Оно быстро росло, уже достигнув размеров овчарки. Вместе с этим внутри магического концентратора угасало сияние. Концентрированную силу, как губка, впитывала все больше и больше растущая птица. Чем-то она напомнила автомеханику сторожащих дом египтолога каменные изваяния храмовых собак с заключенными внутри духами.

— Лев Николаевич, что это такое? — Андрей с трудом перекрикивал шум ветра. Небо быстро покрывалось тучами. Такое было бы не под силу пенсионерке, наловчившейся управлять воздухом.

— Воплощение народно-божественного гнева! — прокричал Бронштейн. — Древние египтяне, оплот цивилизации в диком мире, еще сохранявшем достаточно магии для масштабных боевых действий, очень страдали от налетов кочевников-гиксосов. И жрецы Та-Кемет разработали методику призыва особого духа. Любой, кто обратится к богу-соколу Гору, мог защитить свое поселение от незваных гостей! Жрец, воин, писарь, да даже чужеземный раб, если тот каким-то чудом узнает священные знаки и соберет все необходимое для ритуала!

Золотая птица, казавшаяся отлитой из чистейшего света статуей, расправила крылья и с гневным криком ринулась к чужакам, напоминая идущий на бреющем полете истребитель. Земля под ней плавилась от нестерпимого жара, а все больше крепчавший ветер ломал ветки деревьев. Однако на ее пути внезапно встала стенка из плотных молний. Источником которых, похоже, был взлетевший в воздух чужак. В нем Андрей опознал того самого колдуна, заменившего глаза кристаллами. С раскинувшей руки фигуры сорвались темные, почти черные молнии. Они обвили птицу, словно змеи. И та лопнула с оглушительным грохотом. Ударная волна повалила Андрея на землю. Впрочем, вражеским пехотинцам, рядом с которыми и произошел ее подрыв, пришлось гораздо хуже. Их защитную магию сдуло. Как сдуло и примерно треть самих солдат, раскидав в разные стороны. А оставшиеся барахтались на земле, словно перевернутые на спину жуки или черепахи. Брякнулся с небес скелет с остатками плоти на обнажившихся костях и закопченными кристаллами глаз. Испуганно ржали разбегающиеся лошади. Причем многие были уже без седоков.

— Ой, — как-то тихо сказал Бронштейн и вдруг осел на землю.

Андрей, вскочив на ноги, подбежал к нему и услышал слабый голос египтолога:

— Головааа! Откаааат! А я уж думал, все, больше никогда не почувствую этой гадости. Ооох! Помираю…

— Товарищ, ваша жертва не будет напрасной! — Клюев и Павел Ковальский уже вели толпу односельчан в атаку, притом первый явно вообразил себя кем-то вроде героя революции. — Вперед! Покажем этим кровопийцам, поработителям и завоевателям, где раки зимуют!

Щелкали луки, посылая стрелы в смявшийся строй чужаков. Примитивные арбалеты к ним присовокупить, увы, не получилось, перезарядить их на бегу было невозможно. Грузчик Василий и агроном Мешков метали снежки и мгновенно прорастающие лианы-душители. Другие маги тоже не отставали. К примеру, пенсионерка, управляющая ветром, запустила во врага небольшим смерчиком, куда высыпала с килограмм толченого стекла. Тому, кто подвернется под подобный удар, было не позавидовать. А если он к тому же и вдохнет невовремя, то гарантированно станет покойником. Вряд ли даже самые искусные хирурги или маги успеют достаточно оперативно извлечь из легких мельчайшие занозы, проникающие прямиком в кровь и с ней разносящиеся по организму.