Те, кто выжил
Шрифт:
– Кого?
– Да раллисты из Старицы, есть там хорошая команда. Плюс джипы делали… Знаю их просто. Как началось, так они все в леса сдернули, там и пересидели. Ладно, дай мне это обмозговать, тогда к разговору вернемся. Хорошо?
– Да без проблем, Серег…
Машина уже катила по пустоватым улицам Ржева – города с виду старинного, купеческого по стилю, как и все, впрочем, в Тверской губернии.
– Вон здание администрации, – сказал Серж, кивнув на двухэтажное здание соответствующего вида. – Теперь там заседаем, хотя я там хрен когда бываю, больше в разъездах. Вон гостиница «Ржев», гостиницей и работает. А мы на аэродром едем.
– Что за аэродром? – напряг я извилины.
Забывать начинаю родные края. Вроде и помню, что что-то здесь было, а вроде как уже и забыл.
– Здесь завод авиаремонтный и база перехватчиков. И куча МиГ-31 на хранении, прорва просто, увидишь – охренеешь. И там же узел связи, которым Вовка заправляет.
Ржев невелик, до Беды в нем всего полста тысяч жителей было (а теперь куда меньше, считая даже с многочисленными тверскими беженцами), так что проехали его быстро. Мелькнуло здание Дома офицеров, затем несколько корпусов вида промышленного, после чего показался сам аэродром, с бетонными полосами и тесно стоящими реактивными самолетами. Прямо посреди аэродрома. На одной из полос расположилось скопление зеленых военных кунгов, рядом с которыми раскинулось настоящее антенное поле.
– Откуда богатства такие? – не выдержав, полюбопытствовал я.
– Да отовсюду, – ответил Серж. – Что-то сами добыли, что-то у других вояк меняли. Зато теперь связь хоть с Африкой, и слушаем всех подряд. Нормально, полезная вещь.
– Да это понятно, особенно если с семьей поболтать организуешь.
Вовка Беляков нас ждал: успели сообщить. В детстве он был высоким и пухловатым, с возрастом замедведел, закоренастел, пухловатость ушла начисто. Глаза остались такие же, как и раньше, серые, и волосы кудрявые, при этом жесткие как проволока и с заметной сединой. Форма, погоны, «ксюха» на плече. Сгреб меня, облапил, постучал по спине так, что я барабанным звуком отозвался, а заодно и зашипел от боли, потащил в кунг на сто грамм, не слушая никаких возражений и ссылок на раннее время. Но все же я отбился: голова сейчас нужна трезвая, а так на радостях где сто, там и двести, поэтому договорились встречу вечером обмыть. Это понятное дело. Потом еще Макс из Андреаполя подтянется, с ним тоже не обмыть нельзя… а куда деваться.
– Вовик, у тебя же «Пламя» московское на связи есть? – спросил Серж.
– Естественно, – ответил Беляков. – В любой момент. Андрюх, напиши, как твоих зовут правильно, кого к связи звать.
В отличие от Сержа, с которым мы виделись хоть и нечасто, но регулярно и семьями знакомы были, с Вовкой судьба развела давно – считай, после школы. Раза три довелось пересечься, при этом в последний раз тогда, когда я мыслей о женитьбе даже в голове еще не держал. Поэтому пришлось писать для него. Он вызвал молодого вихрастого бойца, передал ему бумагу, приказал доложить по исполнении. Ну что же, военную дисциплину он тут навел, похоже, – пятерка ему. Тот умчался, топая берцами по бетону.
Серж с Вовкой вышли на улицу покурить, ну и я с ними, чуток отодвинувшись, чтобы дымом не дышать. Разговор поначалу даже не клеился – так всегда бывает, когда давно люди не виделись, пусть даже самые близкие. Вроде и рады друг друга видеть, но с момента последней встречи столько воды утекло и столько всего в жизни случилось, что не знаешь даже, о чем и говорить.
– Ты чего, вправду из Америки едешь? – спросил он.
– Правда, Вовик, – подтвердил я. – Давно уже еду, но вот, считай, приехал.
– Это точно, сегодня к вечеру у своих можешь быть, – согласился он. – Серж говорит, что задержишься?
– Есть такая идея. Хочу здесь с вами за жизнь зацепиться, а то в «Пламени» этом самом даже не знаю – на фига я им там нужен? Да и Серж агитирует, мол, грибы-рыбалка и охота всякая, ни единого мертвеца в округе… правда, что ли?
– А то! – даже чуть возмутился он. – Батя мой… жив он, кстати, так уже кажин день на рыбалке. Когда началось, он на рыбалке как раз и был, потом в деревне отсиживался.
Отец Вовки, бывший офицер, всегда был заядлым рыболовом, круглогодичным, а еще владельцем неплохой моторки, на которой уходил в какие-то одному ему ведомые места подчас чуть ли не на неделю.
– И ловится?
– Ловится, чего ей не ловиться, – усмехнулся Вовка. – Промышленности выше по реке и нет, считай, а та, что есть, – та стоит или стояла. Пароходы не ходят. Рыба балдеет и от этого ловится.
– А мать как?
– В прошлом году схоронили, – покачал он головой.
Понемногу разговор начал складываться, еще и Серж помогал, но все прервал давешний боец, подбежавший и обратившийся не к командиру, а прямо ко мне:
– Жена ваша на связи!
– Вот это да! – восхитился я оперативностью. – Вы что им наврали?
– Зачем наврали? – удивился он. – Просто сообщили, что срочно.
– Тьфу, блин, – перепугался я. – С такой срочностью она невесть что вообразит…
– Да не, мы же с понятиями! – даже обиделся тот. – Сказали, что все в порядке, просто очень надо. У нас связь часто, по пустякам не дергаем.
Договаривал он это все уже тогда, когда я протиснулся в темную аппаратную. Мне кто-то уступил место, и через секунду я уже услышал:
– Ты где сейчас? Прием!
Ага, запомнила с прошлого сеанса, как правильно надо, теперь просто радистка Кэт.
– Я уже во Ржеве, двести километров от вас! У меня все в порядке, жив-здоров, машина на ходу, тут задержусь на пару дней, до следующей оказии попутной. Настя как? Родила?
– Да, девочку, три двести! Все нормально, и родила быстро! А задержишься ты зачем? – вдруг посуровела она.
Нет, если уж рядом, то будь любезен мухой лететь. Да и я не против, ждать уже невмоготу, но… как говорил персонаж актера Папанова: «Куй железо, не отходя от кассы!» А это именно то, что мне нужно здесь делать. Поговорили вот с Сержем с утра – и вроде уже почву под ногами нащупывать начал, какие-то идеи в голове оформляются. К вечеру они уже до конкретной схемы дозреют, я себя знаю, и если срастется, то надо сразу себя на нужную позицию ставить. И тогда, к слову, семья еще довольней будет. В финале. Но только объяснять это каждый раз трудновато оказывается: не каждый резон будет понят верно.
– Маш, ты Сержа моего помнишь?
– И что? – Суховатый такой вопрос.
– Он тут за главного. И много друзей встретил. Можно работу себе найти, хорошую. Прием.
– Прямо сейчас?
– Прямо сейчас. Прием.
Она про слово «прием» теперь забыла начисто. Злится явно.
– Так зачем тебе там задерживаться?
– С местом жительства определиться, – вздохнул я. – Чтобы вас сюда перевезти.
– А меня ты спросил?
– А что сейчас спрашивать? – вроде как удивился я вопросу. – Ты же с самой Беды больше нигде не была, сравнить все равно не можешь. Ты там за забором ведь живешь, верно? Прием.