Теарнская партия
Шрифт:
– Побывал сегодня с Эрданом у вирдисцев, – сказал его величество Илген. – Посмотрел, как их разместили. Познакомился.
– Да? И. как они вам?
– Отличные солдаты, – вздохнул король. – Изумительные. Мерзавец Эттон их плевка не стоит, а только…
– Да, ваше величество?
– Сегодня я окончательно понял, что они никогда не будут моими, – констатировал он.
– А у вас была такая надежда, ваше величество? – удивился Верген.
– Была. Понимаешь, они… они с таким гневом отзываются об Эттоне. Этих наемников они просто в клочья разорвали. И короля своего разорвут, если дотянутся. Им так стыдно за то, что он посмел сделать… они, можно сказать, своей виной это считают.
Король снова вздохнул.
– Я, конечно, сделаю для них все, что в моих силах. Постараюсь спасти их семьи, дам оружие, амуницию, коней, денег, все, что понадобится… а все-таки жаль, что они никогда не будут моими…
– Нечего жадничать, ваше величество, – ухмыльнулся Верген. – Королю это не к лицу. Что ж у вас, своих солдат не хватает, что ли?
– И то верно, – печально кивнул король. – Ладно. Не буду жадничать.
– Кроме того, тому, кто когда-нибудь захочет заставить их воевать против Ирнии, придется сильно потрудиться. А это не так уж мало, ваше величество.
– Это если только с нашей стороны смотреть – не так уж мало, – ответил Илген. – А если по совести… жалко мне их, бедолаг. Ну куда они денутся?
– А король только с этой стороны и должен смотреть. Только с нашей, и ни с какой другой.
– Думаешь, я этого не помню? – сердито фыркнул Илген. – Можешь не сомневаться, если я буду уверен, что для блага Ирнии необходимо всех их казнить, они тотчас головы на плаху положат! Уж если я не остановился перед тем, чтобы пожертвовать тобой, несмотря на все твои заслуги и подвиги, несмотря на то, что без тебя я вообще не знаю, что было бы… неужто я остановлюсь перед тем, чтобы принести в жертву каких-то совершенно посторонних для Ирнии воинов? Бывших врагов, если разобраться! Вот только… государственные интересы этого пока не требуют, а по-человечески… их жаль, вот и все.
– Жаль, – кивнул Верген. – Скитаться на чужбине, доживать свой век как попало… плохая доля для солдата. Может, все-таки уговорить Эрдана сразиться за вирдисский престол? Он был бы куда более достойным королем, чем этот мерзавец.
– Он не удержится на троне, – покачал головой Илген. – Ты же сам говорил, что он – человек войны, хоть и эльф. А король должен быть и воином, и дипломатом, и нянькой для высокородных дураков, и пугалом для мерзавцев, и боги знают кем еще одновременно. Он просто не сумеет выиграть все эти битвы. А некоторые – не захочет выигрывать. К тому же слухи о том, что он получил прибежище при нашем дворе, вряд ли поспособствуют его популярности. Шила в мешке не утаишь, как ни старайся. Я уже думал над этим. Мне тоже приятнее было бы иметь такого соседа, как Эрдан, чем такого, как Эттон, но – нет, не выйдет.
– Кстати, ваше величество, как поживает господин полномочный посол Вирдиса?
– Выживет, – кратко ответил король Илген.
И, видя, с каким недоуменным изумлением уставился на него Верген, поспешно добавил:
– Он как узнал про наемничков и прочие художества Эттона…
– Вот уж точно, что «художества», – пробормотал Верген.
– …его хватил удар, – закончил король.
– Даже так? Он не придуривается?
– Какое там. Он едва не умер. Я послал к нему лучших лекарей и мага-целителя.
– Понятно, – кивнул Верген. – Что ж, порядочному человеку и впрямь нелегко пережить подобное.
– Он эльф.
– Эльфа хватил удар? – изумился Верген. – А так вообще бывает?
– Вообще – не бывает, а в частности…
– Понятно.
Король Илген и сержант Верген прогуливались по дворцовой галерее, беседуя о воинской доблести, решая судьбы людей, эльфов и царств. Как и прочие смертные, они были невероятно самонадеянны, им казалось, что от их решений и впрямь что-то зависит. И, что самое удивительное, иногда именно так и было.
Король Эттон был безутешен. Весь день он смотрел на своего самого близкого, самого верного сподвижника, говорил с ним, слушал его, наслаждался последними часами близости с ним. Ведь очень скоро этого человека рядом с ним уже не будет. Его придется предать. Пожертвовать им ради того, чтобы спасти все остальное.
Уже завтра придется серьезно поговорить с генералом Гламмером. Нужно спешить. Послезавтра может быть уже поздно.
Проклятый маршал Эрдан. Если бы он остался верен… Если бы позволил предать себя… не пришлось бы теперь предавать еще и барона Тамба. И совесть его величества не омрачала бы еще и эта тяжесть. Что ж, придется вынести еще и это. У короля ведь никто не спрашивает, может ли он нести ту ношу, которую наваливает на него судьба. Он – король. А значит, должен.
Что ж… сегодня вечером герцоги Ренарт и Угерн, два старых соперника, получат соответствующие королевские распоряжения. И пусть думают, как во всем обвинить несчастного барона, да так, чтобы и его величество, и они сами в стороне остались. Чтобы даже тень ни на него, ни на них не пала. Они в этом деле по уши замазаны, вот пусть и постараются.
Его величество Эттон слушал доклад обреченного барона, милостиво кивая головой. Ему хотелось плакать. Он ощущал себя таким мерзавцем, что хоть вешайся… Он с горечью подумал, что в таком настроении ему даже и пытаться не стоит браться за кисти. А все ирнийцы проклятые! Создали же боги такое наказание за грехи! Король Эттон спиной почувствовал чей-то взгляд и сразу же подумал о маршале Эрдане. Вздрогнул. Обернулся. За спиной никого не было. Лишь барон Тамб остановился, удивленно глядя на короля.
– Что-то случилось, ваше величество? – негромко спросил он.
– Нет. Ничего. Продолжай.
Задачу на тему, что лучше – быть простолюдином с головой или бароном без оной, бывший воротный страж, а ныне главный министр короля Эттона решал недолго. Быть может, потому что дорожил упомянутой головой и вовсе не собирался ее лишаться. Одно дело – рассуждать с коронованным живописцем о тонкостях лессировки, о композиции и цвете, и совсем другое – отправиться за этого живописца на плаху.
По некоторым обмолвкам его величества Эттона барон догадался, что его тайное послание достигло цели. Король Илген получил предупреждение, и его служба безопасности вовремя обезвредила всех засланных на ирнийскую землю мерзавцев и душегубов. А по тому, как внимательно и с каким сочувствием на него смотрит его собственный король, барон Тамб догадался, на кого в конечном итоге повесят все грехи.
Что ж, он и впрямь виновен – предал своего государя. Того, кто возвысил его. Поднял от простого солдата до господина, министра, барона… Вот только отвечать-то ему придется вовсе не за то. За королевские злодеяния ему отвечать придется. По крайней мере, король сильно на это рассчитывает.