Театр одного убийцы
Шрифт:
– Ладно, – пожал плечами Станислав. – Только после того, как проверю своих подозреваемых. Эта версия более вероятна.
– Согласен, – кивнул Орлов и замолчал.
Пару минут оба снова сидели в тишине. Генерал видел, что Крячко хочет о чем-то его спросить, но почему-то не решается. Некоторое время Орлов терпеливо ждал, надеясь, что Станислав все-таки задаст мучивший его вопрос. Но обычно беспардонный Крячко сейчас почему-то не решался заговорить и лишь молча покусывал губы.
– Как там Левка говорит? – усмехнулся генерал, решив ему помочь. –
– Не разбегайся, прыгай! – поправил Станислав. – Гуров эту фразу уже, наверное, не менее сотни тысяч раз повторял. Даже мороженая треска могла бы запомнить!
– Ишь, какой умник тут выискался, – фыркнул Орлов. – Раз такой головастый, что сидишь молча и не знаешь, что сказать? Спрашивай чего хочешь!
– Покорнейше благодарю, ваше высокопревосходительство! – скорчил рожу Крячко, а затем резко сменил тон: – Петр, ты кого вместо Свиридова хочешь на дело поставить?
– А тебя чего это так волнует? – удивился генерал. – Ты и так ведешь расследование. Какая разница, кто официально будет на нем числиться?
– Большая! – твердо ответил Станислав и посмотрел Орлову в глаза. – Петр, мы с тобой здорово перед Левой провинились со своими подозрениями. Он, конечно, мужик умный и сам поймет, что иначе мы просто не могли поступить. Но не знаю, как тебя, а меня заела совесть! Я хочу официально быть назначенным на это дело. И если уж выйдет указ прокурора об аресте Марии, то сделать все, чтобы не дать его выполнить. Если ты меня оформишь приказом, то мимо меня это постановление не пройдет. И, уж если придется, я готов отвечать перед судом за его невыполнение. И это самое малое, чем я сейчас могу искупить свою вину перед Левкой!..
– Может, перестанешь плакаться? – передразнивая Крячко, прогундосил генерал. – Нет, Стас, ничего не получится. Да ты и сам знаешь, что нам не удастся доказать твою незаинтересованность в этом деле. С Левы сейчас подозрения сняты, но это не значит, что я могу назначать на расследование этого убийства его друга.
– И кого ты хочешь поставить? – раздосадованно спросил Станислав, вынужденный согласиться с доводами Орлова.
– Да хоть того же Сашку Веселова, – пожал плечами генерал. – Он парень смышленый. К тому же Гурова почитает едва ли не больше, чем родного отца. Думаю, он дров, как Свиридов, не наломает!
– Ты думаешь, тебе кто-нибудь позволит поставить какого-то капитана на раскрытие такого громкого дела? – недоверчиво поинтересовался Крячко.
– А кто мне может помешать? – грозно рявкнул Орлов. – Тут моя вотчина. Кого хочу, того на расследование и ставлю!
– Ох, твоими устами да мед бы пить, – пробормотал в ответ Крячко.
У дверей главка Гурова, приехавшего отдать минералку на экспертизу, уже ждали. Сыщик не сразу обратил внимание на девушку в мешковатой куртке и облегающих джинсах, устремившуюся ему наперерез. Да и не мог он мгновенно на нее отреагировать, потому что никогда не видел Анну Игнатьеву в лицо.
– Лев Иванович, подождите минуту. – А вот голос журналистки сыщик сразу узнал и не остановился. – Да подождите вы, ради бога! – почти с отчаянием в голосе крикнула Игнатьева. – Мне нужно с вами поговорить.
– И что же вы теперь от меня хотите? – хмыкнул Гуров, замедлив шаг. – Подробностей наших с супругой сексуальных отношений? Или рассказа о том, как я натаскивал ее в киллерском ремесле?
– Да нет! – резко махнула рукой журналистка, поравнявшись с сыщиком. – Я хочу сказать, что произошло недоразумение. Вы неверно обвинили Свиридова в передаче мне информации…
– Я обвинил? – театрально удивился Гуров. – Впервые об этом слышу.
– Ну, не вы, ваше начальство, – вновь махнула рукой Игнатьева. – Информацию об убийстве Левицкого и некоторые подробности расследования я узнала от своего источника в театре, где работал погибший.
– Вот как? – Сыщик уже распахнул дверь в главк, но задержался на пороге. – И какое имя у этого источника?
– Я не могу вам этого сказать, – тяжело вздохнула журналистка. – Но заверяю вас…
– Вот когда сможете указать на конкретного человека, который передал вам сведения, – перебил ее Гуров, – тогда мы, может быть, и поговорим!
Сыщик сделал шаг вперед и захлопнул дверь прямо перед носом обескураженной и расстроенной девушки. В первое мгновение разговора он удивился тому, что Игнатьева вступилась за майора, но тут же забыл об этой мысли – навстречу ему спускался по лестнице Крячко.
– Лева, эксперты уже обработали данные с сейфа Воронцова и ящика стола, – торопливо проговорил он, и в голосе Станислава прозвучала такая досада, что Гуров вмиг насторожился.
– И что там интересного? – спросил он, стараясь оставаться спокойным.
– На самом сейфе ничего, кроме пальчиков самого Воронцова, нет, – ответил Крячко. – А вот с ящиком стола у нас проблема. Там есть один пальчик Марии!
– Это ничего не доказывает. – Гурову показалось, что Станислав вновь подозревает его жену, и сразу ощетинился.
– А я ее и не обвиняю, – поспешил добавить Станислав к сказанному. – Но представь, как к этому отнесется прокурор. Он страшно горит желанием получить повышение и готов превратить это дело в настоящее шоу.
– И что? – С лица Гурова не исчезло каменное выражение. Крячко вздохнул.
– Лева, сегодня Петру удалось задержать постановление об аресте Марии. Но прокурор для себя уже все решил, – терпеливо проговорил он. – Он считает, что собранных улик вполне достаточно для того, чтобы выписать ордер. А когда завтра получит отчеты о сегодняшней дактилоскопической экспертизе, то Марию от ареста спасет только чудо. Нужно срочно что-нибудь предпринять!
Неожиданно Гуров улыбнулся. Он понял, что Станислав искренне верит в невиновность его жены и очень хочет помочь ей выпутаться из всей этой грязи. Обида на друга куда-то исчезла, и вместо нее пришло облегчение. Гуров и Крячко снова были вместе!