Театр про любовь (сборник)
Шрифт:
Она. Она не коверкает, она просто для юмора. У нее такой юмор… Пока я вернусь, сходишь и заложишь песца?
Подруга. Думаешь, пора?
Она. Я через пару часов вернусь, и мы поедем куда-нибудь. Пообедаем как следует. Потом поужинаем. Черт с ним, с похуданием… Что же мне надеть? Сегодня, кажется, будет жарко…
Подруга. Надень зеленую юбку.
Гудок машины.
Вот сволочь, а!
Она.
Подруга. Ансамбля.
Она. Никогда не стану модной женщиной. Жаль! Но пусть это будет моим единственным горем! А вообще, одежда должна быть удобной, чтобы во дворец в ней пойти и на паперть… Я пошла. (Пошла к дверям.)
Подруга (вслед). Так я заложу песца, да? А может, заодно мне купить и эти сапоги? Я тебе деньги быстро отдам.
Она. А! Давай! И мне тоже купи. Черт с ними, с деньгами!
Подруга. Да, конечно… Там… две пары. Но за это время могли продать одну. Что тогда?
Она. Тогда купи себе. Тебе нужнее…
Подруга. Благородная ты женщина, калоша! Мне очень стыдно, но я не буду отказываться. У меня есть такой тулупчик. Под него как раз нужны эти сапожки.
Она. Ты уже говорила: у тебя тулупчик, ансамбль. Ну, я побежала. Я не обиделась, честное слово!
Гудок машины.
Затемнение.
В машине Ирина и ее коллега по работе. Даже точнее ее называть – «старшая коллега». Это – женщина, «входящая в возраст», но еще вполне привлекательная.
Старшая коллега (Ирине). Куда поедем?
Она. Не знаю.
Старшая. Сегодня утречком сняла с машины сирену. Знаешь, Ростик поставил на машину сирену, чтобы воры не залезли. А актеры – это такие дети. Представляешь, каждый раз, когда Ростик готовится выйти на сцену, его коллеги нарочно залезают в машину, и сирена гудит. Но Ростик, конечно, борется между любовью к машине и долгом…
Она. Но долг, конечно, побеждает?
Старшая. Да, но в результате у него седые волосы появились. Вот такие у нас семейные делы… Куда мы поедем? Может быть, в какое-нибудь романтическое место, – например на могилу Веневитинова?
Она. Ты знаешь, не надо могил, у меня и так…
Старшая. Ну, хорошо. Поедем в усадьбу Тютчева. Это двадцать пять километров… Как настроение?
Она. Еще утро, так что испортить не успели.
Старшая. Человек – сам творец своего настроения. Я готова повторять это бесконечно. Надо раз и навсегда сказать себе: «Я не позволю себя волновать. Беды проходят, а расстроенные нервы остаются». И чаще улыбайся. Вот и весь секрет. Если ты помнишь, когда объявили, что меня не послали за границу, а послали тебя, все обернулись, чтобы увидеть, как я буду реагировать. Но я взяла себя в руки. Тотчас при всех подошла к телефону и позвонила Ростику. И сказала буквально следующее: «Ростик, милый, такая радость. Я не еду за границу, и мы наконец-то сможем выбраться с тобой в Суздаль». И с этой секунды даже не вспоминала об этом огорчении. Знаешь, в последнее время мы с Ростиком полюбили осматривать древние храмы. Это очень красиво, с одной стороны, а с другой стороны, – все ведь на воздухе… Да, кстати, ты у нас сегодня пообедаешь? Будут разные люди…
Она. Я не хочу разных людей. Кроме того, у меня подруга сейчас…
Старшая. Ничаво. Бери подругу…
Она. У нее юбка на двадцать сантиметров выше колен. Она пересоблазнит всех твоих разных людей, включая Ростика!
Старшая. Какие глупости!
Молчание.
Лады! Как полагается женщинам, мы уже достаточно поговорили о чепухе… Вот!
Она. Что же «вот»?
Старшая. Давай начистоту. Иначе я не умею, ты знаешь. Я не одобряю твою идею насчет отъезда на Каспий. Во-первых, я не понимаю, чем ты будешь там заниматься. Во-вторых, никто не поверит, что ты сама уезжаешь, а решат, что по каким-то причинам тебя отсылают… Но это все сторона вопроса практическая, а мы с тобой – идеалисты, нам на это наплевать, я знаю. (Гудит) Но есть и другая сторона. Бензин кончается… Сегодня утром я созвонилась… с ним…
Молчание.
Он в ужасном состоянии. Ты прости, что я вмешиваюсь, но, по-моему, сейчас не время…
Она…что «не время»?
Старшая. Он еще не настолько окреп на новом месте. И этот удар… А я поняла по разговору, что это для него большой удар! Он не вынесет! Он прекратит заниматься делом. У него попросту опустятся руки. Наконец, он может бросить все и уехать за тобой…
Она. Ты, кажется, пишешь с ним сейчас работу?
Старшая. Ты сказала это… очень нехорошо. Речь не обо мне. То, что он стал сейчас директором института, лучше для всех. Он…
Она. Я знаю, кто он. Дальше…
Старшая. Ты можешь стать его добрым ангелом, или… И наконец, я просто не понимаю…
Она. Милая, то, что ты не понимаешь, это ладно. Вот я не понимаю, по какому праву ты вмешиваешься…
Старшая. Это не твоя жизнь. Это касается института.