Тебе назло
Шрифт:
Света нервно сглотнула, приглядывалась ко мне с подозрением, и, видимо, решая, стоит ли мне верить.
— Вы специально мне это говорите.
— Конечно, специально! — не выдержала я. — А что ещё мне тебе говорить? Прощения просить? Так не за что. Он мой.
Света сильно разволновалась, я даже видела, с каким старанием она слова подбирает, но, видимо, для неё подобные разговоры были в новинку, и скрывать свои эмоции Свете не очень удавалось. У меня же в этом деле было больше опыта, но это совсем не значит, что я была спокойна, у меня внутри тоже всё тряслось, правда, я, как могла, это спрятать пыталась.
—
Света прошла в гостиную и остановилась у стола, глаза в пол опустила, обдумывая мои слова.
— Но вы же замуж выходите!
— Это не твоё дело.
— Моё! Моё. Вас долго не было, вы ничего не знаете о наших с ним отношениях! Гена сделал мне предложение…
— Да, — кивнула я. — Мне назло. Он-то прекрасно знал, когда я возвращаюсь.
Света головой покачала.
— Василиса, вы не правы. Я понимаю, что убеждать вас в чём-то бесполезно, у вас на всё есть ответы, которые устраивают вас. Но…
— Что он тебе сказал? Что? Прощения просил, объяснить пытался? Про случайность, про вспышку страсти? Хотя, Генка вряд ли такое произнести может.
— Он сказал, что это была ошибка.
Я едва заметно усмехнулась.
— Он уже четвёртый год это повторяет, что совсем не мешает ему приходить ко мне раз за разом. Ты такой жизни для себя хочешь? Жить и постоянно думать, где и с кем твой муж? Да ты даже не представляешь, что тебя ждёт. Если не я, то будут другие. Что ты вообще знаешь о его жизни?
— Вы его любите, это заметно, — сказала она негромко. А я незаметно для неё в край подушки вцепилась, прежде чем ответить.
— Люблю.
— Я тоже его люблю.
У меня вырвался смешок.
— Света, — я даже с дивана поднялась, чтобы выглядеть выразительнее. — Да ты даже не понимаешь, о чём ты говоришь. Ты любишь придуманного человека, того, кем он стал. А это не Завьялов. Ты любишь то хорошее, что в нём есть, и, наверное, веришь, что хорошего больше. А я просто люблю, со всеми его недостатками, страхами и ошибками. Потому что знаю до самого донышка, как себя.
Света неожиданно улыбнулась, что мне совсем не понравилось.
— Очень пылкая речь. И понятная. Девушки в вашем возрасте всё воспринимают острее. Я сама такой была.
Я нахмурилась.
— Очень в этом сомневаюсь.
— Вас просто обижает, что он не ответил на ваши чувства.
— Не ответил? — Я от презрения даже фыркнула. Разговор пошёл не так, как я бы того хотела, не в мою пользу, и теперь уже мне стало не по себе под взглядом Светланы, что уж совсем недопустимо. Теперь она смотрела на меня свысока, и на самом деле выглядела намного взрослее меня и увереннее, и я поняла, что дальше спорить с ней, бесполезно, да и себе дороже. Что бы я сейчас ей не сказала, всё будет выглядеть глупо. — Что ж… Я надеюсь, во время признания своих ошибок, твой благоверный не забыл тебя предупредить, чтобы ты держала язык за зубами? Если проболтаешься, у тебя будут все шансы увидеть его истинное лицо.
Я конспекты с дивана собрала и из гостиной вышла, чувствуя, что этот бой я проиграла. Это было невероятно, но я проиграла! Этому Цветочку.
Необходимо взять реванш. Я буду не я, если отдам ей Завьялова.
Генку я нашла в "Чёртовом логове", он почти весь день здесь проторчал, ему здесь вообще, словно мёдом намазано. Он обожает это заведение, что для меня совершенно непонятно. Может оно и приносит ему деньги, раз в клубе собираются не простые люди с улицы, но вся эта возня в угоду чужим страстям, мне активно не нравится. Но при этом я знала, что папка клуб финансирует, видимо, после того, как "Три пескаря" сделалось одним из самых солидных заведений города, пришлось искать другое место для разрешения определённых ситуаций. В "Логово" привозят гостей, которые хотят не просто отдохнуть, а отдохнуть по полной, без всяких тормозов. И поэтому мне запрещают здесь бывать. Нике тоже запрещено, конечно, но ей и в голову не придёт по собственной воле "Логово" посетить, а вот у меня для визитов сюда есть более чем веская причина. Например, как сегодня. На часах начало седьмого вечера, а первые клиенты уже появились. В зале играет музыка, две девочки на сцене томно извиваются, правда, здесь это принято считать танцем. Я понаблюдала за ними, так, из любопытства, а затем обвела зал ищущим взглядом. Генку не увидела и остановила официантку.
— Завьялов где?
— Геннадий Михайлович?
От проскользнувшего в её голосе несомненного уважения к начальству и даже трепета, я едва не рассмеялась.
— Он у себя в кабинете, — объявил мне мужской голос, и я оглянулась на подошедшего охранника. А про себя повторила: Геннадий Михайлович в кабинете! А что, звучит.
Звучит-то может и звучит, вот только нормальные люди в кабинетах работают, а Завьялов бездельничает за закрытой дверью. Я когда в кабинет вошла, Генка сидел в кресле и занимался тем, что скомканные бумажки в корзину для мусора, поставленную у противоположной стены, кидал. И выглядел при этом очень увлечённым, прищуривался, прицеливался. Я как раз застала момент очередного броска, белый комок глазами проводила и поинтересовалась:
— Какой счёт?
— Восемь из десяти. — Генка на меня посмотрел. — Чего пришла?
— А что мне дома делать? — Я сумку на край его стола положила и присела напротив Завьялова. — Отцу звонил?
— Да.
— По шее получил?
Он скривился.
— Не твоё дело.
Я усмехнулась.
— А ты чего здесь сидишь? Скрываешься от кого или огромное чувство вины лелеешь?
— А в чём это я виноват?
Мы взглядами встретились, и я невольно разулыбалась.
— Дай подумать, даже не соображу так сразу.
Генка выпрямился, на кресле развернулся, и руки на столе сложил.
— Вась, ты чего пришла?
— Я же сказала, мне одной дома плохо. Не по себе.
— Тебе нельзя сюда приходить.
Я глаза опустила.
— Да мне много чего нельзя. — Музыка в зале стала громче, и я поморщилась. Видимо, люди прибывают. — Кстати, ты в курсе, что твоя Света в Яблоневке? Явилась сегодня, как ни в чём не бывало. — Я открыто смотрела на Генку. — У некоторых прямо ни стыда, ни совести, согласись.