Техническое задание
Шрифт:
— Что-то не сходится, — чем больше говорила наследница, тем сильнее у меня крепло это ощущение. — Подожди, если всё так шоколадно для «партии мира», почему им пришлось нагнать кучу орденцев, которые устроили беспредел, и которые сейчас «держат» штабной комплекс?
— Страховка. Просто страховка. Посмотри на фото ещё раз. Видишь блок-посты? А тяжёлое оружие? Заблокированные двери? Маги, я тебе уже говорила, не воюют вместе — мы рядом друг другу ну очень сильно мешаем. При такой плотности все эти «равновесники» — просто охрана, тупой контроль территории. Взяли самых исполнительных пешек и
— По твоим словам получается, что твой отец в оценке числа заговорщиков должен был ошибиться на порядок, как минимум, — наконец сформулировал то, что меня напрягло больше всего. — Но так просто не может быть!
— Как видишь, может… — Анна отвернулась, махнув рукой. — Ты был прав, нужно было уходить с территории проведения учений, а не наоборот… Бесполезно дёргаться, когда уже проиграл.
49
Я закрыл глаза.
Взрыв в «Каменном цветке».
Ирис, стоящая с мечом над телами моих несостоявшихся убийц.
Пистолет-пулемёт Тархана, найденный в их машине.
Лежащая у пылающего дома Жаргал.
Хонгурзул в куче обезображенных, буквально разорванных тел.
Горящие обломки СВП-транспортёра Агаты.
Убийцы, по двое расхаживающие по территории штабного комплекса Полигона.
И планшет в моих руках, позволяющий управлять ударным вертолётом-роботом. Проиграли? Мы — уже проиграли?!
Я открыл глаза.
— Анна. Объяснись. Пожалуйста.
Принцесса подняла на меня взгляд… И, как будто через силу, медленно выпрямилась, перестав опираться на борт лёгкого внедорожника. Ей, шестой наследнице престола Великой Империи, тоже было что вспомнить о последних сутках: пылающий аэропорт, погоня, убитые друзья. Спасение, больше похожее на невероятную случайность, бегство из последних сил. А ещё — отец и семья, ставшие целью государственного переворота. И бремя ответственности, лежащее на плечах с самого детства, просто по факту рождения — бремя, никуда не пропавшее и сейчас.
— Егор. Если приказ министра обороны о переподчинении сводной войсковой группировки для действий против монарха проходит через все инстанции в мирное время, не встречая противодействия — это значит, что у Императора больше нет… его страны, — устало сообщила мне магесса. — Подожди. Я знаю, что ты хочешь сказать — что в приказе может и не быть «ничего такого»: мобилизация после учений и передислокация в предместья Пекина. Но, уж поверь мне — любому старшему офицеру этого достаточно, чтобы всё понять. И посмотри на состав командования здесь: заговорщики убрали только одного человека — остальные на местах.
— Штабной комплекс под контролем орденцев, — напомнил я.
— Профессиональный военный, предавший из страха за свою жизнь? — как-то даже весело хмыкнула Анна. — Не смешно.
…Иногда мне кажется, что я так никогда и не смогу до конца понять и принять менталитет граждан моей вот уже четыре года как новой родины…
— Их могли заставить… другим способом.
— Могли, — кивнула собеседница. — Одного, двоих. Убедить, уговорить… обмануть, в конце концов. Найти способы воздействия. Но не всех же.
— Даже если и так — если бы все старшие офицеры в ВС ВИ отнеслись бы к приказам
Анна открыла рот… но вдруг отвела глаза и ощутимо ссутулилась. А потом и вовсе уселась на бампер багги, спрятав лицо в ладонях. Я тоже не знал, что сказать — поведение принцессы несколько выбило меня из колеи. И что это значит?
— Егор, позволь, я тебе объясню?
О. Какие люди решили вмешаться! Я угрюмо перевел взгляд на имперского аудитора: мужик, похоже, очнулся от своего транса ещё несколько минут назад и теперь с интересом слушал нашу беседу. Пока было что слушать. Ну, и что вы хотите мне сказать, господин особый посланник?
— Все дети Императора, а так же их свита, обучаются по особой программе… — Соломин, вопреки ситуации, был само спокойствие. Так получилось, что я ранее больше уделил внимание его безупречному, неуместному посреди степи костюму, а зря. Лицо Дмитрия, час назад показавшегося мне молодым хлыщом лет этак двадцати пяти, принадлежало человеку явно гораздо более опытному. Меня ввело в заблуждение почти полное отсутствие морщин и выражение глубокого удивления — вполне теперь мне понятного, учитывая как Агата его на нас вывела, и как общалась до этого. Теперь же до меня дошло, что сотруднику Лазурного дворца лет как минимум в полтора раза больше, если не в два, а великолепный внешний вид объясняется вовсе не желанием «выглядеть на все сто», а возможностями продвинутого адепта Второго Пути и буквально въевшейся в плоть и кровь необходимостью в любой ситуации выглядеть достойно своего господина, Императора, то есть. Своеобразная профдеформация, если можно так сказать: ничего удивительного, если вспомнить, как отбирают и как старательно учат слуг трона. По слухам, даже обыкновенных дворников — что уж говорить о помеси курьера, дипломата, аналитика и частного детектива?
— …Принцессу Анну, присутствующую здесь, учили так же, — Дмитрий ничем не показал, что заметил перемену в моём к нему отношении, и продолжал вещать тоном, больше подходящим лектору за кафедрой, чем одному из членов стихийно собравшейся диверсионной группы. Причем обращался подчёркнуто ко мне — игнорируя поднявшую голову Рюрикову, привычно занявшую позицию с опущенным к земле автоматом чуть сбоку от остальных Ирис, и переставшую, наконец, после новостей об отце напряжённо сжимать и разжимать кулаки Мамедову. — Ей, увлечённой магией, многое было неинтересно, но так построен учебный процесс, что ключевую информацию в голову, хочешь или не хочешь, вобьют. В том числе среди предметов есть теория государственных переворотов — или их предотвращения, если угодно. Знания, если не используются, уходят в долговременную память, но вспоминаются опять… если возникает необходимость. Сейчас она возникла… и результат ты можешь наблюдать.