Техномонстры
Шрифт:
Чем старше становился Тил, тем больше он начинал противоречить родителям. Он вконец забросил занятия, и всё время проводил в мастерской, создавая всё новые фигуры. Чтобы никто не беспокоил, он запирал дверь. Однажды, отец не выдержал и выбил её. Гнев наполнял его душу: к увлечению сына, к невоплощённым возложенным на него надеждам и к самому себе, за то, что не смог заставить, научить… Тис еле удержался, чтобы не перебить творения сына в черепки. Как ни как, это труд. Пусть никому и не нужный… В тот день он впервые поднял руку на сына…
С иллюзиями воспитать в Тиле достойного члена высшего общества было покончено. Родители задумались
И Тил взялся. Только не за голову, а за взрывной камень. Он подбежал с ним к рушащему их город техномонстру. Смерть героя…
После этой истории Тис ушёл в молчаливые раздумья. Он так и не рассказал, что случилось с его женой Миной. Думаю, наберись смелости и спроси кто-нибудь из нас — он не сказал бы. На сегодня ему и этих болезненных воспоминаний достаточно.
Это было ужасно! Поднялся буран. Нам пришлось остановить повозку и молить богов о том, чтобы всё прошло благополучно. Салон качало. Ледяной ветер пробивался сквозь щели забитых досками и тряпками дыр. Но всё это не пугало так, как бой о боковую стенку. Сильный, свирепый, сопровождаемый звериным рёвом. С каждым ударом повозка сотрясалась. Дребезжали стёкла. И ничего не разглядеть из-за снега. Что за зверь? Но это продолжалось недолго. Раздался рёв вперемежку с волчьим рычанием. Возня. О стенку что-то несколько раз стукнуло, качнув нас с невероятной силой. Ещё чуть-чуть, и перевернулись бы. А потом всё стихло. Вернее, стихла возня битвы, обозначенная победоносным воем. А буран продолжался. Это пугало.
Первым делом, когда спала непогода, я выглянул на улицу. Рядом лежало мёртвое тело зверя. Кажется, снежного медведя. Да, именно его. Бирюк над ним хорошо поработал…
Снежный медведь — самый свирепый из своих собратьев. Он опасней даже красного медведя. Превосходит его и лютостью, и массой. Эта лежащая на снегу туша не меньше трёх тонн весить должна. Бирюку повезло, что отделался только рваной раной на холке. Тис тут же обработал её мазями и заставил вылакать ведро лечебного зелья. Обычно, волки не могут устоять в бою с таким медведем. Бирюк или слишком везучий, или невероятно опытный воин. Думаю, хватает и того, и другого…
Шкуру медведя очень умело снял Брок. Не сильно приятно было на это смотреть, если честно. Но лучшего способа утеплить стены салона не предвиделось. Кстати, после этого в повозке значительно повысилась температура.
Мы продолжили путь, а Бирюк остался. Поесть… К вечеру он догнал нас.
Утром вновь была метель. Гораздо меньше, чем прежде. Рисковать не стали и переждали непогоду. Ждать пришлось до позднего обеда.
В общем, дорога была не из лёгких. Боюсь даже представить, что бы мы делали без паровой повозки.
Солнце заслоняли свинцовые снежные тучи. Лишь когда мы подъехали ближе к вырывавшейся тёмными пятнами из белого пейзажа горе, поняли: пункт конечного назначения достигнут. Проехав ещё полкилометра вдоль скалистых стен, мы наткнулись на ворота. С металлическими вставками и заклёпками, чем-то похожие на главные ворота Сара.
Мы с Тисом вышли из повозки. Остальным я приказал находиться внутри. Мало ли чего случиться может? Снаружи никого не было. Прежде чем начать безудержно колотить ногами и кулаками по воротам, я осмотрелся в поисках какого-нибудь сигнального колокола или ещё чего. Меня опередил Тис, дёрнув за незамеченный мною рычаг. Громкого звука не последовало, но окошко над рычагом распахнулось. Появившаяся сине-зелёная физиономия драга оценивающе посмотрела на Тиса, потом на меня. Без каких-либо слов, ставни окошка вновь захлопнулись. Некоторое время ничего не происходило. Я уж думал вновь дёрнуть рычажок, но не успела рука до него дотянуться, как раздался тяжёлый, оглушающий скрежет металла. Ворота начали медленно разъезжаться посередине, обнажая два тонущих в тенях силуэта. Чем больше разъезжались ворота, тем отчётливей они становились.
На проходе стояли два человека. Оба высокого роста, один был худой и жилистый, второй — полный, с солидным пивным животом. Сухое, вытянутое лицо первого мне было до боли знакомо. Второе, округлое с пухлыми как сливы губами, тоже. Но где я их мог видеть?
Тот, что худой, улыбнулся и пригласил внутрь. Да, паровая машина пусть тоже заезжает. Я подал сигнал нервно наблюдавшей в смотровое окно Джине. Медленным ходом она повела повозку за нами. Вглубь суетящегося города.
— От лица всех жителей Стальни приветствую тебя, Дрим Тринадцатый, и твоих спутников, — говорил худой, в то время как полный буравил меня обиженным взглядом. Где-то я уже видел этот взгляд… Откуда, Гирен с Геллизой побери, он знает моё имя? И при чём тут Тринадцатый?!
— Мы ждём тебя уже который день, — всё тем же спокойным, само собой разумеющимся голосом говорил человек. — Сказать по правде, ожидали видеть тебя раньше.
— Да что всё это значит! — не выдержал я.
Оба мужчины удивлённо переглянулись, затем посмотрели на меня:
— Разве твоя кровь тебе не сказала?
Некоторое время я в недоумении глядел то на одного, то на другого. Потом всё-таки собрался с мыслями:
— Простите, я погорячился. Просто дорога сложная, — я говорил и в то же время отчаянно пытался вспомнить, где мог раньше встретиться со своими собеседниками. Никаких идей на ум не приходило. — Но я всё равно ничего не понимаю. И нет. Кровь мне ничего не сказала.
— Жаль… — вздохнул худой. — Придётся тебе многое объяснять. Но не сейчас. У нас с Томбом много дел.
— Значит, вашего друга зовут Томб. Моё имя, почему-то, вы уже знаете. А вас-то как величать?
— Меня зовут Риоллиос Сороковой.
— Вот и познакомились, — без особого оптимизма сказал я. Тис как шёл рядом молча, так и шёл. Кажется, его наш разговор совсем не интересовал. Или он просто не подавал виду, что интересует.
Ещё несколько минут пути, и мы стояли у порога невысокого дома с прилегающей конюшней.
— Ну вот и пришли, — сообщил радостную весть Риоллиос. — Машину можете ставить возле конюшни. Она никому там мешать не будет. Хозяйка дома вас накормит и разместит в комнаты. Отдыхайте, набирайтесь сил. Сейчас нам дорога любая помощь. Тем более — ваша. Если есть какие-то вопросы, а они, разумеется, есть — можете задавать их нам. Только позже. Слишком много дел ещё нужно успеть. Завтра в первой половине дня нас с Томбом можно будет найти в центральной библиотеке. Где потом — трудно сказать… В общем, очень рады вас здесь видеть. До встречи.