Текила для девственницы
Шрифт:
В огромном зеркале ловлю наше отражение. Мы выглядим гармонично — изысканная молодая пара. Жаль, что это всего лишь иллюзия. Мы вовсе не пара, а только прикидываемся.
В красивый зал, как президентская чета, входим за ручку. Там сияют люстры, а круглые столы украшены букетами живых цветов, блестят золотом карточки с именами гостей. На сцене — большой экран для презентаций, сбоку — изящная трибуна ведущего.
«Выпрями спину, разведи плечи, подними подбородок!» — вдруг звучит в голове властный мамин голос, и я автоматически выполняю приказ. На лицо надеваю беззаботную улыбку, но к
Сердце сжимается от тоски, я вдруг спотыкаюсь.
Андрей придерживает под локоть:
— Всё в порядке, Вероника?
— Всё нормально, идёмте, — шепчу в ответ.
— Не идёмте, а идём! — поправляет спутник. — Не волнуйся, тебя тут никто не съест. Смелее!
Тот же самый командный тон, который я привыкла слышать с детства, непререкаемые интонации и почти те же самые слова… Удивительно, но всё это меня успокаивает. Ещё одна иллюзия: кажется, что после трёх лет скитаний, я наконец-то прибилась к кому-то, гораздо более сильному, чем я.
Осматриваюсь. В тот раз мама нарядила меня в струящееся серебристое платье с провокационным разрезом до бедра. «Ника, хватит скромничать!» — сказала она. А я боялась сделать лишнее движение, чтобы мой изящный окорочок, не дай бог, не стал достоянием широкой общественности. Мужчины буквально приклеивались взглядом к моему бедру, мелькающему в разрезе платья. Можно подумать, они никогда в жизни не видели женских ног.
А сегодня меня нарядил господин юрист.
И, наверное, за прошедшие три года я изменилась, потому что сейчас в синем платье — не менее провокационном — ощущаю себя неотразимой. Вовсе не хочется прятаться, становиться незаметной, как было раньше. Мерцающая синяя ткань подчёркивает белизну кожи, все достоинства фигуры выставлены напоказ.
Мысленно возношу хвалу сестре Андрея: во-первых, не пожалела денег на мега-дорогое платье, во-вторых, не успела его надеть. Мне и крошечный чёрный клатч вручили, прижимаю к боку локтем. Украдкой посматриваю вниз, где взволнованно вздымается в смелом декольте моя грудь. Заметила, что Мистер Неприступность тоже туда поглядывает, хотя усиленно отводит глаза в сторону.
Но они его не слушаются!
Андрей
Девчонка удивила.
Во-первых, не узнал её, когда вышла из ванной. Маленькая растрёпа вдруг превратилась в изящную юную леди. Волосы убрала наверх и каким-то образом скрутила их в пышный сноп, открыв умопомрачительную шею. Да и всё остальное у неё тоже умопомрачительное! Какие ноги, какая грудь… мама дорогая!
Малявка оказалась шкатулкой с секретом. Полтора месяца в упор её не замечал, а сейчас взглянул — и всего перетряхнуло, вниз по позвоночнику прокатился огненный шар возбуждения. Забытые ощущения, давно уже не торкало. Когда работаешь по двадцать часов в сутки, чем-то приходится жертвовать…
Во-вторых, в бизнес-холле Вероника держалась так естественно и непринуждённо, словно для неё привычное дело — участвовать в мероприятиях, где тусуется верхушка городской знати. Сначала, в фойе, вроде бы и смутилась. Но потом… Только диву давался! Она выглядела, как наследница
Угу, размечтались! Занимайтесь своими старушками, господа!
Именно благодаря Веронике, её свежести и божественному декольте, мне удалось на целых полчаса оккупировать Караваева и донести до него всю необходимую информацию. Если бы не моя красотка, областной функционер из департамента строительства не потратил бы на меня и минуты.
Как же помогла мне эта крошка!
Весь вечер добросовестно выполняла возложенную на неё миссию — великолепно выглядела и не встревала в разговоры. Молчала и улыбалась. Однако, когда Караваев вдруг поинтересовался, где Вероника учится и сразу же задал ей узкоспециальный вопрос, девчушка легко поддержала разговор на тему архитектурной концепции городской среды.
Хм… Удивила в третий раз!
— Вот какая одарённая смена подрастает! — похвалил Караваев и снова, гад, ощупал маслянистым взглядом лицо Вероники, изгиб белой шеи, а под конец погрузил липкий взор в декольте.
Едва удержался, чтобы не плеснуть ему на лысину шампанского из фужера. А ещё лучше было бы зарядить промеж глаз прямым левым, который мне так круто поставил Егор Михайлович. Даже представил, как резко выбрасываю вперёд руку, сжатую в кулак, разворачиваю плечо и переношу вес тела. Бью — и освобождаюсь от кипящей злости, скрутившей вдруг все внутренности.
Увы, Караваева бить нельзя, он очень нужен моему боссу и «Армаде».
Вероника
В обед мы с однокурсницами занимаем длинный столик в пиццерии рядом с университетом. Скидываемся на одну пиццу, берём сок и фанту. Девчонки обсуждают опасную для меня тему: вспоминают, сколько сексуальных партнёров было у каждой. Сейчас обязательно прицепятся ко мне и начнут подзуживать, мол, Стрельцова, сколько можно сидеть в девках, давай, осчастливь уже кого-нибудь!
Но девочки увлеклись обсуждением сложного вопроса, им не до меня. Спорят так страстно, что забыли о пицце. А сейчас на семинаре по инженерной инфраструктуре зданий сидели тихо, как мышки, глаз никто не поднимал! Я отдувалась за всех.
Теперь наоборот, я молча жую кусок пиццы, а сокурсницы ломают копья, выясняя, какое количество сексуальных партнёров допустимо, чтобы не считать себя развратницей. У Тани в прошлом двое, у Вики — четверо, у Жени — шесть, у Даны — восемь.
Тут я начинаю давиться пиццей.
— Не делай страшные глаза, Вероничка, — покровительственно похлопывает меня по плечу Дана. — У тебя всё впереди. Стоит только начать, и сразу войдёшь во вкус.
Я так не думаю! Даже если «войду во вкус», не собираюсь менять мужчин как перчатки. Вообще-то, сейчас мои мысли всецело сконцентрировались на одном объекте. У этого объекта глаза стального цвета, великолепный разворот плеч, высокомерная усмешка на губах и заоблачная скорость чтения — видела, как товарищ изучал документы.