Тектология (всеобщая организационная наука). Книга 2
Шрифт:
Ann Arbor. MI: Ardis Publishers, 1982.
Red star. Engineer Menni. A Martian stranded on Earth. Bloomington: Indiana Univ. Press, 1984. 257 p.
А. Богданов ПАМЯТИ ВЕЛИКОГО УЧИТЕЛЯ
Маркс и его дело
(5 мая 1818 — 14 марта 1883)
Он умер так давно… а само слово «смерть» по-прежнему странно, не вяжется с его именем. После него, как и после всякого другого человека, осталось в сущности одно — его дело. Но никогда еще ни один человек на земле не оставлял по себе такого гигантского наследства.
Это наследство — идея, организация, образец жизни.
Идея… Он преобразовал политическую экономию, историю,
За три с половиной века до Маркса жил скромный астроном, Николай Коперник. Он также преобразовал свою науку, у него также была одна, простая идея: она — родная сестра идеи Маркса.
Древние астрономы добросовестно наблюдали небо, изучая движение светил, видели, что есть в них глубокая, стройная, непреложная закономерность, старались выразить и передать ее. Но — тут получалась какая-то странная запутанность. Планеты идут среди звезд то быстрее, то медленнее; порой как будто останавливаются, поворачивают назад и опять переходят к прежнему направлению; а через определенное число месяцев и дней они снова на старом месте и начинают тот же путь. Приходилось придумывать сложные теории, отдельное небо для каждой планеты, предначертанные каждой круги, вращающиеся в свою очередь по другим кругам, и т. д. Неясность не исчезала, расчеты были страшно трудны.
У Коперника возникла мысль: не потому ли все это так сложно и запутанно, что мы смотрим с Земли? И когда он сделал так, то оказалось, что все стало просто и ясно: планеты, и Земля в числе их, движутся по круговым, а не извилистым путям, и Солнце — их центр; но раньше этого не понимали потому, что Землю считали неподвижной, и ее движение смешивали с путями планет. Так родилась новая астрономия, которая объяснила людям жизнь неба.
До Маркса жизнь общества исследовали буржуазные ученые и смотрели на нее, естественно, с точки зрения своего собственного положения в обществе, с точки зрения класса, который не производит, а подчиняет себе труд других людей и пользуется им. Но с того места не все видно, и многое представляется в искаженном виде, и многие движения жизни запутываются так, что их нельзя понять.
Что сделал Маркс? Он переменил точку зрения. Он взглянул на общество с точки зрения тех, кто производит, — рабочего класса, и все оказалось иначе. Обнаружилось, что именно там — центр жизни и развития общества, то Солнце, от которого зависят пути и движение людей, групп, классов.
Маркс не был рабочим; но силою мысли он сумел вполне перенестись на позицию рабочего. И он нашел, что с этим переходом все также меняет очертания и формы: раскрываются для глаз силы вещей и причины явлений, незаметные оттуда, со старой позиции: действительность, истина, даже сама очевидность становятся иными, часто противоположными прежним.
Да и сама очевидность! Что может быть очевиднее для капиталиста, чем то, что он кормит рабочего? Разве не он дает рабочему занятие и заработок? Но для работников не менее очевидно то, что они своим трудом кормят капиталистов. И Маркс учением о прибавочной стоимости показал, что первая очевидность — иллюзия, видимость, подобно ежедневному движению Солнца вокруг Земли, а вторая — истина.
Маркс нашел, что все мысли и чувства людей получают разное направление, складываются несходно, смотря по тому, к какому классу эти люди принадлежат, то есть, какое положение в производстве или около производства они занимают. Различны интересы, привычки, опыт, различны и выводы из них. То, что для одного класса разумно, для другого — нелепо, и наоборот: что для одного справедливо, законно, нормально, для другого — несправедливость, злоупотребление силою; что кажется свободою тем, рабством кажется этим; идеал этих вызывает ужас и отвращение в тех.
Маркс подвел итоги и сказал: «Общественным бытием людей определяется их сознание»; или, другими словами, экономическим положением определяются мысли, стремления, идеалы. Это была та идея, посредством которой он преобразовал всю общественную науку и философию. На ней основал он великое учение о классовой борьбе, через которую идет развитие общества. И он исследовал путь этого развития и показал, куда оно ведет, какому классу предстоит создать новую организацию производства, какая будет эта организация и как она покончит с разделением на классы, с их вековою борьбой.
Маркс не был рабочим. Но в рабочем классе великий ученый нашел точку опоры для своей мысли, точку зрения, которая позволила ему проникнуть в глубину действительности и породила его идею. Сущность этой идеи — самосознание трудового пролетариата. Вот почему Маркс-мыслитель более, чем кто-либо, принадлежит пролетариату.
Он принадлежит ему и как великий организатор. Идею пролетариата он сделал могучим орудием организации. Семьдесят лет прошло с тех пор, как прозвучали над миром призывающие к объединению слова знаменитого манифеста, написанного им с Энгельсом. И эхо живой жизни продолжает повторять их, громче и громче, до самых далеких уголков земли. Гигантские организации складывались под этим лозунгом от Запада до далекого Востока и росли, собирая силы, неудержимо, быстрее и быстрее, словно лавина Истории.
Судьба Маркса-организатора трагична, полна ярких побед и тяжелых поражений. Не раз суровая жизнь разрушала то, что он создавал ценой огромных усилий. Как истинный организатор он не терял мужества перед безвременьем. Он выжидал момента и условий и вновь упорно начинал работу, шире, чем прежде. Распалась под гнетом реакции та организация, которую в эпоху подъема 1848 года он основал в Германии; сам он очутился изгнанником на чужбине. Но прошли годы, — и он с товарищами основывает там Международное Общество Рабочих и руководит его работой, опираясь на свою могучую способность убеждать людей. Оказалось, что и для этой организации не пришло еще настоящее время: сначала она росла и расширялась, но потом обнаружилось, что в ней сошлись слишком разнородные элементы. С трудовыми пролетариями — людьми единства и товарищеской дисциплины — не могли ужиться анархисты, представители частью озлобленного мелкого мещанства, гибнущего под ударами капитала, частью пролетариев полубосяков, непрочно связанных с производством, недостаточно воспитавшихся на нем. Анархисты раскололи организацию, и она вскоре замерла.
Она была любимое дитя Маркса… Он, конечно, не сомневался, что она воскреснет. Но не судьба ему было увидеть это. Он не дожил шесть лет.
Он не видел того, как возродился Интернационал и как за четверть века объединил уже десятки миллионов людей вместо прежних десятков и сотен тысяч. Правда, зато не был он и свидетелем трагического крушения этой великой организации в мировой катастрофе. Но с той же ясной верою, которая вытекает из глубокого знания, соединенного с алмазно-твердой волею, он и в наши дни не усомнился бы ни на минуту в том, что среди всех крушений и бедствий поддерживает теперь нас, его учеников: что новое возрождение еще неизбежнее, еще ближе, чем оно было после первой гибели, что Третий Интернационал настолько же превзойдет боевой и творческой силою Второй, насколько тот был могущественнее своего предшественника, и разрешит, наконец, величайшую из задач истории: воплотить Идеал Социализма…