Телефон Доверия
Шрифт:
— У меня, конечно, был сегодня ротгазм, но я немного нервный, местами довольный и… нерешительный, — я смеюсь над тем, что он сказал.
— Что такое ротгазм? Второй вопрос: почему ты нерешительный и в чём?
Джастин смеётся, и у меня внутри что-то происходит.
— Я называю это, когда пробую что-то очень вкусное, на завтрак я ел суп «Том Ям», это что-то кислое, но вкусное. Очень. На второй вопрос не смогу ответить.
Я надуваю губы, но сразу же улыбаюсь.
— Я в жизни не пробовала этот суп, моя мама любит мексиканскую кухню.
—
Я хихикнула и сразу же закрыла рот ладонью, но успела услышать улыбку Джастина, когда же я смогу увидеть её?
— Я всё равно не боюсь их, — гордо заявляю я, потому что это так.
— А чего ты боишься?
— Эм, неидеальности, наверное. Я старалась в средних классах выглядеть настолько хорошо, насколько могла.
— И на солнце есть пятна, — я слышала это выражение, но с его уст оно звучало так, что подействовало на меня должным образом. — Понимаешь?
— У тебя тоже есть недостатки?
— Да, но я не скажу о них.
Я широко улыбаюсь и забываю о том, что когда-то мама кричала на меня, у меня прошла паническая атака, и Колл нашёл меня в ванной комнате. Забываю об этом, и снова мне помогает Джастин.
— Ты не ответил на два моих вопроса, а это просто ужасно, — подметила я, но думаю, что Джастин помнит.
— У меня много недостатков, какой хочешь услышать? Внутренний или внешний?
— Если я скажу, что внутренний, ты же не станешь шутить о том, что у тебя нет сердца или ещё чего-то.
Я услышала, как Джастин засмеялся, и это точно поднимало мне настроение.
— Я хотел сказать что-то подобное, но ладно. Ох, я ранимый парень.
Я улыбнулась, потому что мне понравилось это.
— Но для тебя я буду жестоким парнем, ясно? — угрожающим тоном сказал он, а я засмеялась. Надеюсь, мама не услышит меня, она подумает, что у меня истерика, но она прошла, вроде бы.
— Хорошо, ранимый парень. В чём тогда ты нерешительный?
— В том, что я не могу кое-что сказать.
Я нахмурилась. Вдруг, у него есть семья, хоть он и не говорил ничего о ней?
— Джастин, ты пугаешь меня, но ты должен рассказать мне.
Минутное молчание, за это время в моей голове возникло столько мыслей: он болен, собирается уехать завтра в Нью-Йорк, ему не хочется со мной общаться или у него есть семья?
— Ты очень красивая.
И я практически задохнулась, но это было не от того, что мне стало больно, просто моё сердце начало выбиваться из грудной клетки, его слова заставили меня взглянуть в зеркало. Не знаю, что ему понравилось во мне. Чёрт, он понял в тот день, что это я.
— И ты мне понравилась, я знаю, что тебе не хотелось этого, но я хочу увидеть тебя ещё раз, — я слышу только своё тяжёлое дыхание, потому что мне трудно поверить в его слова.
Я ПОНРАВИЛАСЬ ЕМУ.
— Джастин, я не знаю, — я хочу что-то ещё сказать, но он перебивает меня.
— Подумай, ладно? Я не буду домогаться как-то или я не знаю, чего ты боишься, но я нормальный. Я просто хочу увидеть тебя.
Закрываю глаза и считаю до десяти.
— Я тоже хочу увидеть тебя, — шепчу я, чувствую, как внутри становится тепло.
— Завтра. В двенадцать. На площади Доверсайн.
Я улыбаюсь.
Я счастлива.
Но я не готова увидеться с тем, кто дарит мне поддержку.
========== настоящая ты. ==========
«Может, мне никогда не быть твоим рыцарем в сияющих доспехах. Может, я никогда не буду тем, кого ты должна привести домой для знакомства со своей мамой. Может, я не буду тем, кто должен дарить тебе цветы, но этим вечером я могу быть тем единственным»
Сегодня. В двенадцать. На площади Доверсайн.
В тот день, когда я понял, что передо мной стояла Алисия, я запомнил на всю жизнь, потому что тогда я увидел красоту, которая не сравнится ни с чем. Женственная и настоящая, таких нужно было поискать в этом городе, потому что половина девушек хваталась за первые возможности: уехать отсюда или провести ночь с богатым мужчиной и переехать к нему. Выживание. Наверное, это было нормально, но аморально для меня, для кого-то, кого всю жизнь считали романтичной личностью.
Я не любил разговаривать на тему о будущем, потому что мне не хотелось верить в то, что я скоро перееду в Нью-Йорк. Это большие возможности для меня, но понимал ли я это, когда мне было двадцать? По-моему, у меня ничего не изменилось. Это дико, что через год компания будет моей и всё, что создал отец — упадёт на мои плечи, потому что иным это никак нельзя назвать. Честно, первое время я думал, что это ерунда, но после разговора с Али, я понял, что это всё серьёзно. Хочется сбежать порой, но я мужчина, я должен отвечать за свои глупые обещания и слова, данные когда-то.
Я подумал о том, что можно купить цветы, но они замёрзли бы все к чертям, поэтому думал о том, с чем я могу прийти к ней. Мог, конечно, прийти с чистым сердцем и душой, но я откинул эту идею и всё-таки купил цветы. Сегодня отличная погода для прогулки, поэтому я не сожалел о том, что совершил. На самом деле, будь метель или сильный дождь, я бы всё равно приехал. Потому что мне было важно быть с ней. Такое чувство, что я знаю её несколько лет, но на самом деле всего несколько дней. Странное чувство, но приятное, скажу я вам.
Я приехал на площадь Доверсайн позже, чем должен был. Обычно опаздывают женщины, я знал это, потому что пока рос, мама демонстрировала мне это. Мои губы растянулись в улыбке, когда я заметил Али: она стояла спиной ко мне, поэтому я тихо подкрался к ней. Не собираюсь я пугать её, успокойтесь. Когда я достиг цели, то положил ладонь на её поясницу, предупреждая о том, что я здесь и не нужно пугаться. Но она всё равно вздрогнула и, когда обернулась, я почувствовал, что улыбка на моих губах становится шире.