Шрифт:
Пашу снова разбудил ночной звонок, в прихожей надрывался старый дисковый телефон отвратительного красного цвета. От его громкости содрогались стены, окна и тело. Словно все органы дребезжали в такт звуку.
– Ба! Телефон! – крикнул парень и зарылся с головой под подушку. Только это не помогло. Телефон продолжал трезвонить. Без остановки.
Более противного звука Паша
– Ба, ты что не слышишь? – Паша приоткрыл дверь в спальню бабушки, Екатерина Павловна спала, тихонько посапывая. – Как можно так крепко спать? Я тебе завидую.
Бабушка перевернулась на другой бок. Пашке не хотелось ее будить. Он решил ответить сам. Заодно и высказать звонившему все, что он о нем думает.
– Да! – рявкнул он в трубку.
– Павлуша? – послышался старческий голос, пробивающийся через треск. Голос принадлежал мужчине. Паша понял это, когда тот протяжно закашлялся.
– Да, это Павл….тьфу…Паша. Екатерина Павловна спит. Все спят. Звоните утром! Два часа ночи.
– Хорошо, Павлуш! – старик снова закашлялся и положил трубку.
Паша вернулся в постель. Быстро уснуть не получилось. А когда удалось, снились кошмары. Огонь, дым, горящие люди.
Утром, еле оторвав голову от подушки, Паша обнаружил, что опаздывает на первую пару. Сегодня этого никак нельзя делать, лекцию читает декан факультета. Мужик очень вредный и высокомерный. Опоздавших он не пускает из принципа.
– Доброе утро, бабуль! Я жутко опаздываю. Есть что покушать?
– Садись, я блинов напекла, – бабушка поцеловала внука в макушку, – ешь, пока горячие.
Паша уселся за старенький стол, накрытый пожелтевшей от времени скатертью с уже не отстирывающимися пятнами жира. Быстро затолкал в себя парочку тоненьких блинчиков и запил чаем.
– Ба, тебе ухажёр ночью звонил. Я, конечно, все понимаю, но может он не будет каждую ночь названивать, чего вам днем-то не болтается?
Бабушка перестала помешивать тесто.
– Ты ответил на звонок? – спросила Екатерина Павловна, даже не повернувшись к внуку.
– Конечно, он так настойчиво звонил. Я испугался, что мы сейчас всех соседей на уши поднимем.
– Не надо было! Больше никогда не отвечай.
– Да ладно тебе, не напрягайся. Я про твоего Ромео никому не скажу. Это будет нашей тайной, – парень встал из-за стола и поцеловал бабушку в щеку, – А вообще, я думал, что ты всю жизнь только дедушку любить будешь.
– Только дедушку…
О любви бабушки и дедушки в их семье ходили легенды. Дедушка всегда говорил, что будет любить жену до самой смерти и даже после нее. За всю их долгую семейную жизнь они друг без друга ни дня не провели. Всегда вместе, всегда рядом. Дедушка даже в роддом приходил, когда у них дочь родилась. Очаровал медсестер, одарил. Они и пустили. Екатерина Павловна и Михаил Иосифович и с ребенком вместе гуляли, и по магазинам ходили. Бабушку никто никогда не видел одну, а дедушка только на работе один появлялся. Расстались надолго супруги лишь тогда, когда дедушки не стало. Он умер от рака легких еще до рождения Паши.
Бабушка поначалу легко пережила трагедию. Знала, что это случится, морально готовилась. И на похоронах даже не плакала. А спустя несколько месяцев начала болеть и странно себя вести. Не вынесла разлуки. После смерти дедушки она строго-настрого запретила его вещи выбрасывать или что-либо в доме менять. Ковры, скатерти, посуда, картины, вся мебель, техника – все в квартире было очень старым и давно просилось на помойку. Но Екатерина Павловна противилась любым переменам. Даже раритетный телефон не отдала, хоть ей Пашкины родители мобильный купили. Близкие попереживали немного, да и оставили ее в покое. Смирились. Поняли, что она привязана к этим вещам, они для нее – память о муже. Паша после переезда к бабушке пытался повлиять на нее, да все без толку. Жить в старье было некомфортно. Но близость дома к институту его подкупила.
Конец ознакомительного фрагмента.