Телекинез

Кожущенко Дмитрий Михайлович

– Конечно. – Отвечал Денис. – Деньги, это вообще опасная вещь, чем их больше – тем меньше времени и мыслей; свободу, в общем, человек теряет из-за денег.

«Что за глупости?! Деньги и дают свободу, они же и время дают! А мысли? Если денег на что-то не хватает – то только о них и думаешь же. Всё наоборот!» - Перебирала про себя Катя, но в разговор не встревала. Водитель того же мнения, что и Денис, а он тут начальник, ну, а с начальством спорить нехорошо. Ещё, Кате было очень приятно слышать такое яркое одобрение в их с Денисом адрес, по поводу поездки на море именно таким способом. Это подбадривало и вселяло какую-то гордость. «Хотя, нет. Всё-таки, в чём-то Денис и прав…»

Их первому попутчику нужно было сворачивать с трассы в посёлок, но он провёз ребят на десяток

километров дальше своего поворота, до большой развязки, там машину проще поймать. Очень добрый мужичок попался. На новой развязке стояли тоже недолго, почти сразу остановилась иномарка с молодыми людьми. Денис ещё не начал голосовать. Водитель просто заметил стоящую пару на обочине и притормозил рядом.

– Куда едете? – Послышалось сквозь громкую музыку из новеньком БМВ.

– По М-4, подвезёте? – Денис перекрикивал колонки.

– Садись, дорогой! – Водитель был русским, но говорил с наигранным кавказским акцентом. Судя по возрасту, БМВ ему подарили родители на совершеннолетие, или вовсе дали покататься.

Катя удивилась: неужели люди так хотят усадить незнакомцев в свою машину, что их даже просить об этом не надо?

В автомобиле, кроме водителя сидели ещё двое парней: один был огромным кавказцем, он был раза в полтора больше Дениса. Здоровенный осетин сидел впереди. Сзади располагался маленький щупленький русский паренёк, лет семнадцати. Кавказец выкрутил громкость магнитолы на полную и стал отбивать пальцами ритм. Играла какая-то клубная музыка. Водитель вдавил педаль в пол, машина сорвалась с места с пробуксовкой и быстро набрала очень внушительную скорость. Через пару минут водителю надоел грохот из колонок, и он прикрутил звук почти до тишины. Катя вздохнула с облегчением, мощные динамики были совсем рядом с ней. Машина перестала вибрировать в такт басам, а осетин обижено посмотрел на водителя и спросил:

– Зачем выключил, да? – Тут он вдруг заметил, на какой скорости несётся их автомобиль и запричитал. – Не надо так быстро, эй, брат, ты нас убьёшь, тормози! А если менты?! Тормози, пожалуйста, да.

– Ты на измене, Абрек! Всё нормально будет, водички попей лучше! – Ответил водитель, неестественно улыбаясь. Потом он поправил зеркало в салоне так, чтобы видеть Дениса и спросил. – Вас где высадить? Мы до Тихорецка едем, говорите заранее, чтобы не проскочить.

– Да, до самого Тихорецка нас, если можно. – Отозвался Дэн, сидящий посередине диванчика, между подростком-доходягой и Катей.

– Скорости не боитесь? – Еле сдерживая смех, спросил шофёр. А кавказец в этот момент громко засмеялся.

– А чего её бояться? Движение – жизнь. – Пошутил Дэнчик, а водитель подхватил.

– Вот видишь, Абрек! Движение – жизнь. А ты говоришь «убьёшь нас, убьёшь». – Он залился истеричным смехом. А Абрек сквозь хохот попытался отшутиться:

– Что видишь? Я вообще не вижу! На глаза мои посмотри, я уже ни скорости, ни жизни не вижу! – Он продолжал захлёбываться смехом. Веки осетина почти сомкнулись, и из тоненьких прорезей глаз текли слёзы.

– Мы накуренные просто. – Почти серьёзно пояснил водитель. Они с осетином продолжали веселиться, а паренёк на заднем сиденье вдруг ожил и заговорил с путешественниками:

– Что такое «два умножить на два»?

– Четыре. – Ответила Катя.

В разговор попытался встрять Абрек:

– Эй, Вася, не говори опять, а! – Потом он обратился к водителю. – Он опять говорит это! Сделай что-нибудь, брат, я не могу! Зачем он говорит, да?!

Но шофёр не обращал внимания на мольбы своего друга, а наоборот - выключил музыку совсем, чтобы было лучше слышен разговор сзади.

– Это математический пример, - Задумчиво произнёс Денис.

– Вот! Почти правильно! А большинство говорит, что четыре. Ты, - Он обратился к Кате, - Ответила не на мой вопрос, а на какой-то свой. Скорее всего, твой вопрос звучал как «Чему ровняется два умножить на два».

– А это не одно и то же? – Подначивал его парень из-за руля. Он сбавил скорость до «сотни», чтобы меньше отвлекаться на дорогу и поправил зеркало, так чтобы видеть доходягу.

– Ни в коем случае! Сейчас объясню.

«Два умножить на два» - это пример или действие, а равенство, это…. Вы мне сможете объяснить, что такое равенство? Ладно, не пытайтесь. Я тут поразмышлял и пришёл к выводу, что равенство – это абстрактное понятие, которому нельзя дать объяснения или найти аналог. Вот смотрите – если равенство, это что-то вроде зеркала то, что мы получаем, если применяем это действие? Зеркало не имеет ничего за собой, оно плоское, но при этом мы получаем объёмное изображение в нём. Почему я считаю, что оно объёмное? Это просто – берём фотоаппарат с автоматическим фокусом и целимся в своё отражение на расстоянии в метр от зеркала, затем смотрим на показания фотоаппарата. Окажется, что снимаемый объект находится на расстоянии ни в метре, а в двух! Расстояние умножается на два, и тут не играет роли механизм этого удвоения, суть в том, что зеркало дало нам дополнительное псевдопространство. А из этого следует, что «Два умножить на два» с одной стороны от знака равенства, ну ни как не могут быть «Четырьмя» с другой. Если «Равенство» - это зеркало, то справа от него должно быть «два умножить на два». И обязательно, с каким-то неведомым знаком, символизирующем, что правая сторона примера является фикцией, такой же как лишний метр в фотоаппарате.

– Что он говорит?!!! Брат, выключи его, или я выключу, да!

– Ну а если рассматривать знак «равно» как некий портал – то, что мы получаем? Тут «два умножить на два» могут превратиться в «четыре» но принцип будет как в аппарате телепортации из старого фильма. С одной стороны в кабинку заходят человек, медведь и свинья, а на выходе из второй – получается «чел-медведо-свин» из-за того что всё перемешалось в единое целое, как две двойки и знак умножения. Тогда возникает вопрос, всё ли будет срастаться в этом адовом агрегате? Оказывается, что – нет! Корень из минус одного не мутирует. А если слева поставить «один минус один», то проходя через «равно» этот пример превращается в ноль! Казалось бы, что тут такого? Ноль, это тоже число, хотя его значение тут спорное. А вот если что-то поделить на ноль – то за знаком равенства ничего не появится вообще! Сломалась шайтан-коробка? Нет, ведь на ноль делить нельзя, как можно поделить на пустоту? Но если «ноль» это пустота – то, как быть с «один минус один»? Равенство сожрало все три символа без остатка? Как же так могло получиться? В общем, я это к тому, что когда вам в следующий раз кто-то будет рассказывать о демократии, основанной на равенстве, вы переспросите: «А что же такое равенство?». – На дистрофика конопля действовала, явно как-то иначе, чем на его друзей.

Автомобиль снова набрал огромную скорость. Осетин вывернулся в своём кресле так, что верхняя его половина была уже в задней части салона.

– Вася, не умничай, ладно? Молю тебя, молчи! Не говори ничего больше!

Денис смеялся вместе со всеми, а Катя прибывала в полнейшем шоке. Она едет в одной машине с какими-то наркоманами. Что может взбрести им в головы? Водитель тоже под кайфом! Это же очень опасно! Всю дорогу Денис развлекался, а Катюша, дрожа от напряжения, держалась за ручку над дверью. Кавказец надел тёмные очки и устроился на сиденье так, что бы ему была видна Катя в боковое зеркало и бесцеремонно пялился на неё не отрываясь. Машина неслась по трассе на скорости около ста шестидесяти километров в час, на протяжении всего пути. Абрек иногда просил сбавить скорость, но обычно это было только тогда, когда машина шла уже «за двести». Девушке быстро надоело, что её так нагло рассматривают в зеркало, она попыталась сконцентрироваться и отвернуть зеркало, силой мысли.

– Вааааа! – Весело закричал Абрэк.
– Братан, у тебя машина разваливается! Смотри, с моей стороны зеркало только что лопнуло!

В Тихорецк приехали в начале восьмого.

– Надо нефоров местных найти. – Сказал Денис, когда БМВ скрылась за поворотом.

– Зачем? – Катя удивилась. – Какие ещё нефора? Я есть хочу, нам переночевать негде, а ты тусоваться хочешь?!

– Неформалы – это и еда, и ночлег, и всё остальное. Шаурму будешь сейчас? – Дэн показал рукой на стоящий рядом ларёк с бутербродами.