Телепат. Железный занавес
Шрифт:
– Мало их осталось после войны, - с грустью произнёс Муса, глядя вслед удалявшемуся снежному человеку.
– А ты чего испугался?
– Дедушка, - кинулся я навстречу ему, уткнувшись в крепкое плечо, и разрыдался так, словно из меня выходила вся тяжесть горестных переживаний.
– Как ты тут оказался?
– Я, Умарчик, жизнь
Мне вдруг стало так стыдно, мой дед увидел, как его внук - трус убегает, вместо того, чтобы драться за свою честь, как потомок партизана прячет глаза от страха перед алмасты; не таким отважный чабан хотел узнать меня.
– Я подвёл тебя?
– опустив глаза, севшим голосом произнёс я.
– Да что ты, я уж недобрым делом подумал, что с плохой компанией ты связался, что дела тёмные творите. А против толпы только дурак станет биться.
– Но ты же не побоялся тогда спорить со всеми, когда говорил, что немцев гнать надо.
– Умар, и что мне это дало? Тебя за что обижают?
– Я не хочу об этом говорить!
– Не желая расстраивать деда, вернулся к своему портфелю, поднял его с земли.
– Ты думаешь, я не знаю, какие слухи в ауле ходят? Или думаешь, отцу твоему легко в жизни пришлось из-за моего упрямства? Запомни, внук: в стаи сбиваются гиены и стервятники, сильного же путь всегда одинокий. И если винят тебя в том, что ты не совершал, то это лишь потому, что силе твоей не хотят дать раскрыться, а ты борись, за своё место под солнцем, за свои ценности и веру. Всегда борись, не смотри на других. Вот я когда говорю, голову береги, разве это ведро на голове носить? Нет, это не позволять чужим мыслям овладевать разумом твоим. Идём домой!
В тот день дедушка стал для меня другом и наставником. Он поднимал меня утром, чтобы я отправлялся до занятий на пробежку, смастерил во дворе турник и брусья, научил ими пользоваться. А на Урок Мира, посвящённый Дню Победы, пришёл чабан Муса выступать в актовом зале нашей школы, как особый гость, с медалями и орденами после двух войн и скромно рассказывал молодому поколению о том, что мир начинается с нас. С нашей дружбы, с нашей взаимопомощи, с нашего желания Родину свою защищать. После этого выступления гонять меня перестали. А летом, когда я набрался храбрости, повёл он со мной отару на пастбище, где и показал своих оставшихся в живых друзей алмасты.
После окончания школы я уехал по наставлению деда учиться в институт, но когда мать сообщила о том, что Муса умер, мне страшно было возвращаться туда, где скалы плачут и воют алмасты, провожая своего скромного защитника. Дедушка говорил мне, что от того, что тело его перестанет быть рядом с нами, он не исчезнет, и будет рядом, охранять своих любимых, я верю в это и по сей день. Возможно, именно тоска по деду закинула меня в исследования путей, которые помогают чувствовать его наставления. Нет научных доказательств экстрасенсорных способностей, но есть доказанные изменения активности мозговой деятельности в зависимости от ритма.
Незримый враг.
Пески времён играют своё соло на струнах раненной предательством души. В моих руках потёртая тетрадь, которую Муса завещал мне. В ней шатким почерком маршруты, которые помогли мне помочь деду уже после его смерти настичь того врага, за кем следил чабан в горах Приэльбрусья. Я бережно храню её страницы, с годами пусть поблекли чернила, но для меня до сих пор загадка: как человек, далёкий от науки, едва прикоснувшись к возможности выхода в сеть интернет, обнаружил следы грядущей новой битвы, которая должна была разразиться уже не на вершинах гор, а грозила информационной эпидемией.
Конец ознакомительного фрагмента.