Тело в аренду

Найт Алекс

— А я все не могу забыть нашу встречу. — Расстегнул лифчик и стянул его уже без сопротивления со стороны Дианы. Розовые соски затвердели, призывно стояли, требуя ласки. И я не стал их обделять. Огладил одну, припав губами к другой. Теплая кожа, нежная, мягкая. Потянул сосок, под тихий вздох Дианы. Ее дыхание участилось, и сбилось, когда прикусил второй сосок. Ее пальчики запутались в моих волосах, и она уже сама выгнулась, подаваясь на встречу моим губам. Именно об этом я мечтал с тех пор, как она работает у меня. Преодолевать сопротивление, наблюдать за тем, как в золотых глазах разгорается страсть, а неуверенность сменяется желанием и требовательностью. Чуть надавил на ее плечи, укладывая ее на стол. Она лежала, раскинув руки в стороны. Грудь с затвердевшими сосками вздымалась от тяжелого дыхания. Колени все еще напряженно сжаты, но и это ненадолго. Она была лишь в чулках и туфлях. Такая невинная и порочная одновременно. В эти мгновения

показалось, что склоняю ангела к грехопадению. Она была обнажена, тогда как я сам даже от галстука не избавился. Привык, что обнажение происходит обоюдное. Но Диана не собиралась мне помогать, по крайней мере, пока. Стянул с шеи галстук. Как же за день надоела эта удавка. Взглянул на галстук в руках. А ведь это идея. Обошел стол, встав у головы Дианы. Она попыталась приподняться, но я удержал ее, перехватил руки и сложил их над головой Дианы. Потом же быстро стянул запястья галстуком, привязав второй конец к ручке верхнего выдвижного ящика стола. Диана задергала руками, глядя на меня испуганно. Попыталась перекатиться, но я и на этот раз удержал. Снова обошел стол. Приподнял свободно болтающиеся ноги Дианы, и раздвинул, раскрывая ее полностью. Она мигом попыталась снова сжать колени. Не тут-то было, я уже удобно устроился между ними, нависнув над девушкой, опершись руками о столешницу с обеих сторон от нее. Я желал целовать ее, ласкать, и не хотел бороться с ее глупым сопротивлением.

* * *

Диана.

Мне было страшно, и я была жутко возбуждена. Гремучий коктейль, разогнавший мое глупое сердечко до нереальной скорости, а бабочек подводил к лишению даже не лицензии, а крыльев, за нарушение всех мыслимых правил движения. Я лежала на столе своего начальника, абсолютно без одежды, со связанными руками. Стоило представить, как выгляжу со стороны, как отчаянно зажмурилось. Как же это неправильно, и насколько возбуждающе. Сам начальник расположился между моими разведенными ногами и глядел с улыбкой дьявола-искусителя, одним взглядом обещая море удовольствия и незабываемых впечатлений. Только хотела ли я этих впечатлений с этим мужчиной? Не знаю, я совершенно запуталась. Ведь я пришла к этому моменту почти добровольно. Мне ничего не стоило взбрыкнуть, сбежать, отказаться. Деньги я раздобуду. Уверена, Николай мне поможет, когда я все же смогу до него дозвониться. Вот только о женихе я не вспоминала ни вчера вечером, когда Роман Марсович предложил этот договор, как и не вспоминала о нем утром, когда изгибалась от ласк, сидя на этом столе. Роман Марсович не мог не интриговать, не мог не привлекать. И я сама, как мотылек летит на огонь, прилетела к нему в поисках… Чего? Ощущений? Любви? Пока я знала, что его поцелуи отключают мыслительные процессы в моей голове, а губы приносят невероятное удовольствие. И вот я лежала распятая перед ним, с осознанием того, что он вряд ли остановится. Но почему-то не боялась, не звала на помощь, а предвкушала.

Губы мужчины коснулись груди, потянули сосок, и теперь я простонала в голос, забыв о стеснении. Между ног было горячо, влажно, там все требовало внимания моего искусителя. И он понял, прочитал мысли. Его пальцы огладили лоно, раздвинули уже влажные складочки, скользя внутрь, надавливая на клитор. Да, именно этого мне не хватало, но этого мало. Он творил что-то нереальное. Я уже окончательно потеряла связь с реальностью, внимание сосредоточилась лишь на действиях Романа Марсовича, на его умелых руках и жарких губах, дарящих ни с чем не сравнимое удовольствие. Казалось, он знает мое тело лучше меня. Знает куда надавить, где прикусить, а где приласкать, чтобы держать меня на грани долгие-долгие минуты, а может и часы. Для меня время потерялось. Вскоре я уже сама двигалась на встречу его пальцам во все ускоряющемся темпе, стонала в голос и закусывала губы, моментами вспоминая о том, где нахожусь.

— Роман Марсович, — прошептала, еле дыша. Уже не могла больше терпеть, напряжение достигло пика и лишь он мог дать мне освобождение.

— Зови меня по имени. — Голос моего дьявола раздавался сквозь шум крови в ушах. Даже не сразу поняла смысл его слов.

— Роман… — шепнула, тихо всхлипнув, подаваясь вновь и вновь на встречу его пальцам, что ритмично входили в меня. И он услышал, сжалился над изнывающей под ним мной. Может, я кричала, или мне показалось. Мир просто перестал существовать, в глазах потемнело, голова кружилась от частого дыхания, а тело содрогалось вновь и вновь, разнося в душе блаженство, негу и наслаждение. Не сразу осознала, что руки больше не сдерживает галстук, ставший моими путами. Роман приподнял меня со стола и поцеловал мои сухие губы, увлажняя их моим соком.

— Твоя очередь. — Он осторожно опустил меня на колени перед собой. Даже не сразу поняла, чего от меня хотят, пока не вжикнула молния брюк, а перед лицом не замаячило мужское достоинство. Прошлые страхи отступили. Наоборот, произошедшее отбросило их прочь, я была

не прочь доставить и ему хоть толику того удовольствия, что он подарил мне. Осторожно сжала ладошкой твердый ствол. Роман вздохнул, отчего и его достоинство дернулось в моих руках. Его реакция придала еще больше смелости. Еще приблизилась и осторожно коснулась языком головки. Уже влажной. Терпкий вкус не вызвал неприятия, и я уже смелее обхватила головку губами. Втянула в себя. Если честно, я не смотрела порно, видела в интернете пару раз, как это делается. Но раньше я воспринимала оральный секс унизительным. Но сейчас, глядя на то, как Роман реагирует на каждое движение моего языка, как тихо стонет и глубоко дышит, как подается навстречу, и закатывает глаза от удовольствия, мое мнение изменилось. Он кайфовал, и я вместе с ним. А заодно изучала новые горизонты, так сказать. Не думала, что моя интимная жизнь начнется именно так, но не скажу, что жалела. По крайней мере, не сейчас, может быть позже. Мне казалось, что я многое делаю не так, в какой-то момент с внутренним хихиканьем вспомнила о защите диплома, там я волновалась меньше. Но сейчас экзаменационная комиссия представлена одним членом, как не двусмысленно звучит, и он изначально лоялен ко мне. Он кончил с громким стоном, покачнулся на ослабших ногах и схватился за стол, чтобы не упасть. Наверное, разрядки я боялась больше всего, но зря, противно не было. Наоборот, я ощутила внутреннее удовлетворение, глядя на блаженствующего мужчину. Роман все же повалился на колени возле меня. Широкая грудь ходила ходуном от его глубокого дыхания. Он обнимал меня, беспорядочно гладя мои волосы, спину, грудь. А я млела от этой ласки, казалось, вот сейчас он настоящий.

К себе в квартиру поднималась в задумчивости. Сегодня я изменила жениху. Мне было стыдно перед ним и в тоже время я не жалела. Чтобы не происходило между мной и Романом, но эта история показала мне, что я только убеждала себя в любви к Николаю. Создала себе принца в мечтах, убедила себя в любви и радовалась исполнению надуманной мечты. Мне было хорошо с Николаем, мы были друзьями, но его поцелуи не будили во мне и доли тех чувств, что я испытала с Романом сегодня или вчера. Раньше, мне просто не с чем было сравнивать, а теперь я понимаю, как может быть на самом деле. А это означало, что как порядочная девушка я должна разорвать помолвку. Значит, не могла попросить и деньги в долг. Так получалось, что этот условный договор продолжал действовать и я совсем не была против.

Дома меня ожидал вкусный ужин, приготовленный Артемидой. Подлизывается.

— Я договорилась о продаже машины. Дают двести двадцать тысяч. Нужно будет в выходные встретиться с покупателем. — Она смотрела на меня, нервно покусывая губы, сжав ладошки между сведенными коленями. — У меня есть еще тридцать тысяч накоплений. Остальное тоже достану.

— Артемида, — улыбнулась сестре, стараясь успокоить, — машина пусть остается. После дня рождения сдашь на права и будешь на ней ездить. А накопления лучше потрать на репетиторов. Я сама разберусь с деньгами, не переживай. Роман Марсович не торопит.

— Диана, они вообще нужны ему назад? — Артемида проницательно посмотрела в мои глаза. И в кого она такая умная? Явно не в меня. Я по части отношений глупа, как пень. Даже мысли не допускала, что могу привлекать такого мужчину. Само собой, я отмечала его привлекательность, но не позволяла себе думать о чем-то большем чем отношения «начальник-подчиненная». Хотя, как оказалось, у таких отношений есть множество граней. Все же наши статусы не изменились, просто помимо работы происходит кое-что еще. Кое-что волнующее, приятное, и совершенно неправильное.

— Не переживай, Арти, я знаю, что делаю.

— Диана, ты обручена. — Арти откинула волосы с лица, глядя на меня с отчаянием.

— Мне кажется, я поспешила с обручением. Я очень и очень люблю Николая, но, кажется, только как друга.

— Диана! — провыла она, вытаращив на меня глаза. — Кто мне все уши прожужжал о том, как рад, что Николай предложил встречаться? — Потупила взгляд, она ведь права. Я так радовалась. — Ты с ним переспала?

— С кем? — Снова воззрилась на сестру.

— С козлом этим! — Она вскинула руки, считая, что я сразу должна догадаться о ком она говорит. Я, конечно, догадалась. Но с чего это он вдруг стал «козлом» в глазах Артемиды? Все же мне не показалось, и они успели поцапаться, пока я сидела и пыталась успокоиться после того, как погоняла этого козла Максима.

— Нет. Не переспала. — Сестра подалась вперед, глядя в мои глаза прищуренным взглядом. Щеки предательски запылали. Не переспала же, а… Что? Как собственно назвать то, что произошло между нами сегодня? Наверное, это называется женская слабость. С досадой понимала, что подобную слабость к Роману Марсовичу испытывают многие женщины. Как бы сильно не было его увлечение мной, оно не продлиться долго. Сомневаюсь, что он стремиться к серьезным отношениям. Но даже если так, с Николаем я должна быть честна, и объяснить, что он дорог мне только как друг.