Тело в дело. Сборник романов
Шрифт:
Что делать, если самое важное для человека – это любовь, да только вот не видно никакой любви в окружающем нас мире? На протяжении ХХ века люди предложили несколько вариантов решения этой сложной задачки. О том, в чем состояли эти варианты, я попробовал рассказать в этой книжке. К сожалению, эти ответы оказались неверными. Они были будто ключ, не годящийся к запертой двери. Так что, боюсь, следующему, XXI веку придется все начинать с нуля. Попробовать найти ответы получше.
Допив кофе, я положил на прилавок несколько монеток, натянул на лысую голову капюшон и ушел. Снаружи все еще капал ленивый скандинавский дождь.
Ив
Энцлер
Монологи вагины
ИВ ЭНЦЛЕР знаменитый драматург. Мировую популярность ей принесли поставленные по ее пьесам спектакли «Монологи вагины» (награжден премией Obie Award), «Плавучая Ронта и склеенный человек» и «Отличное тело». Спектакль «Монологи вагины» породил целое движение — «День V»
цель которого — защищать женщин во всем мире от насилия и оказывать поддержку тем, кто от него пострадал. Эта благотворительная организация в настоящий момент работает в 76 странах мира.
Книга «Монологи вагины» — плод разговоров Ив Энцлер с самыми разными женщинами. Молодыми, пожилыми, зрелыми, семейными, разведенными, одинокими, гетеросексуальными, лесбиянками, бисексуалками, белыми, черными. Беседы, начинавшиеся с игровых вопросов вроде «Если вашу вагину одеть, что бы она носила?» или «Если бы ваша вагина могла говорить, что бы она сказала?», заканчивались пронзительными откровениями и удивительными открытиями, из которых и выросла эта легендарная книга.
Провокационность «Монологов», как ни парадоксально, помогает женщинам всего мира наладить уникальные отношения со своим удивительным органом, гордиться его возможностями, наслаждаться его красотами и никому не давать в обиду. Пьеса «Монологи вагины» впервые была представлена публике в 1996 г., в Нью-Йорке. Тогда Ив сама читала со сцены откровенные признания женщин, решившихся заговорить о своей вагине без брезгливости, смущения или неловкого хихиканья.
Спектакль «Монологи вагины» уже несколько лет с успехом идет на российской сцене, в Центре им. Вс. Мейерхольда. Пьеса переведена на 30 языков и демонстрируется в 53 странах мира.
Посвящается Ариэлю,
который сводит с ума мою вагину
и взрывает мое сердце.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Глория СТЕЙНЕМ
Я представитель поколения «там». То есть именно так, изредка и почти шепотом, женщины моей семьи называли все половые органы, наружные и внутренние.
Не то чтобы они не имели представления о таких терминах как «вагина», «половые губы» или «клитор». Наоборот, они ведь получили педагогическое образование и наверняка имели неограниченный доступ к информации.
Они не были закрепощенными, или, как бы сказали они сами, нетерпимыми. Одна из бабушек получала деньги от своей строгой протестантской церкви за то, что писала проповеди, из которых не верила ни одному слову. А потом она делала ставки на скачках и зарабатывала еще больше. Другая была педагогом, суфражисткой и даже начинающим политиком, чем были недовольны многие представители ее еврейского сообщества. Моя же мама, например, работала репортером в прогрессивной газете задолго до моего рождения. В дальнейшем она очень гордилась, что обе ее дочери росли более просвещенными по сравнению с тем, как воспитывали ее. Не помню, чтобы она говорила о женском теле как о чем-то грязном или постыдном, и я очень ей за это благодарна. Дальше вы увидите, что некоторые девочки росли в куда более сложных условиях.
Однако я никогда не слышала точных определений, тем более слов, произносимых с гордостью. К примеру, я ни разу не слышала слова «клитор». Прошли годы, прежде чем я узнала, что женщины обладают единственным в человеческом теле органом, который предназначен исключительно для удовольствия. А если бы такой уникальный орган был в мужском теле? Только представьте, как часто мы бы о нем слышали, и для каких поступков он бы служил оправданием! Поэтому когда я училась говорить, писать, заботиться о своем теле, я узнавала названия всех его важных частей, кроме одной неупомянутой области. Так я оказалась не готова к обидным словам и грязным шуткам в школе, а позже и к утверждению, что мужчины (любовники или врачи) знают о женском теле больше, чем мы сами.
Впервые ощущение самопознания и свободы, которое вы обнаружите на этих страницах, появилось у меня в Индии, где я жила в течение нескольких лет после окончания колледжа. В индуистских храмах и местах поклонения я видела лингам, абстрактный символ пениса. Там же я впервые увидела и йони, символ влагалища в форме двух-или трехвершинного овала, напоминающего цветок. Мне пояснили, что тысячи лет назад йони была более могущественна, чем мужской символ. Истоки поклонения уходят в тантризм, в основе которого лежит убеждение, что мужчина может достигнуть духовного совершенства только через сексуальное и эмоциональное единение с женщиной и ее высшей духовной энергией. Этот принцип был так глубоко и широко распространен, что даже монотеистические религии, которые появились позже и принижали роль женщины, сохранили его в своих устоях, хотя ведущие религиозные лидеры всегда его отрицали и до сих пор считают его ересью.
К примеру, христиане-гностики боготворили Софию как женское начало Святого Духа и считали Марию Магдалину мудрейшей из апостолов Христа. Тантрический буддизм до сих пор учит, что сущность Будды заключена в вульве. Мистики исламского суфизма верят что фана, или наслаждение, достигается только с помощью фраваши, женской сущности. Шехина в иудейском мистицизме — это разновидность Шакти, женского начала Бога. Даже некоторые ответвления католической церкви, прославляя Деву Марию, больше боготворят Мать, чем Сына. Во многих странах Азии и Африки, а также в других частях света, там, где боги до сих пор изображаются как в мужском, так и в женском обличии, алтарь представляет собой Жемчужину в чаше Лотоса или другие символы, олицетворяющие «лингам в йони». Индуистские богини Дурга и Кали являются воплощением сил йони, управляющих рождением и смертью, сотворением и разрушением.
По возвращении домой я поняла, что американские представления о женском теле слишком далеки от культа йони и восточного мировоззрения. Даже сексуальная революция 1960-х привнесла в эту сферу только одно: женщины стали сексуально доступней для мужчин. «Нет» 1950-х просто сменилось на постоянное, готовое на все «да». Это продолжалось вплоть до расцвета феминизма в 1970-х, когда появились разнообразные альтернативы, от традиционных религий до фрейдизма, от двойных стандартов сексуального поведения до единого для патриархальной, политической, религиозной среды контроля над женским телом как над средством воспроизводства.
Первые годы открытий связаны у меня с воспоминаниями о прогулках по Дому Женщин, который организовала Джуди Чикаго в Лос-Анджелесе. Каждой из женщин-художниц была предоставлена комната, и именно там мне впервые открылся символизм нашей культуры. К примеру, форма, которую мы воспринимаем как сердце, своей симметрией больше напоминает влагалище, чем ассиметричный орган, название которого эта форма носит. Возможно, это отголосок символа женского влагалища. Но олицетворяемая им сила была заменена романтикой времени, в котором господствовали мужчины. Сидя в одной из кофеен Нью-Йорка с Бетти Дотсон (вы встретитесь с ней на страницах этой книги), я пыталась вести себя как ни в чем не бывало, пока она шокировала невольных слушателей энергичным описанием мастурбации как способа освобождения. А когда я однажды заглянула в журнал «Ms.», то обнаружила среди прочих шутливых заголовков: «Сейчас 10 вечера. Ты знаешь, где твой клитор?» А когда феминистки стали носить значки и футболки с надписью «CUNT POWER!» («Власть Пизды!»), чтобы вернуть ценность слову «cunt», я смогла прочувствовать возрождение древней силы. В конце концов, индоевропейское слово «cunt» было образовано от обращений к богине Кали «Кунда» или «Кунти», которые имеют общий корень со словами «kin» (род) и «country» (страна).