Телохранитель для принца
Шрифт:
Лайтнинг, сама подставлявшая секунду назад ему шею, от этого тягучего мгновения прикусила губу. Почему Ноктис медлит теперь? Передумал? Лайтнинг недостаточно хороша для него или Ноктис мстит за её неприступность? Неужели теперь она должна умолять его? В ней же уже зажглось это проклятое желание, которое так сложно затушить.
— Лайт, — медленно заговорил Ноктис, а ей захотелось его ударить. — Если ты захочешь меня остановить… — мысли путались между «Да» и «Нет». — Лучше сделай это сейчас, иначе я сойду сума…— пальцы так и не отпустили её грудь, еле заметным движением вырывая от неё желанный выдох близкий к стону.
Лайтнинг захотелось прошипеть, что он издевается над ней, но она лишь резко оторвалась от него и встала на ноги. Ноктису и вправду показалось — ударит, но в следующее мгновение она склонилась над ним, схватив за грудки футболки, ворот впился ему в шею, практически душа. Фэррон поцеловала его также, как в самый первый раз — рвано и настойчиво, будто это он был здесь тем, кого уговаривают продолжить.
Ноктис, глотая слишком быстрый поцелуй, ухватился за её пояс, ослабил вслепую ремень и начал вытягивать майку Лайтнинг, раздевая. Она тоже попыталась помочь ему раздеться, и за её неловкими движениями Ноктис с улыбкой прочёл неопытность. Но её внезапная настойчивость вернула ему прежнюю уверенность в себе.
Ноктис уверенно повёл Лайтнинг дальше за собой, до своей кровати и по темным тропам её тела. Нажимая сильнее и острее, чем могла бы сама Фэррон, целуя и кусая нежнее, чем мог кто-либо другой. Светло-розовая полоска волос между её ног стала очередным секретом, что он открыл для себя, чём-то восхитительно возбуждающим и красивым. Ноктис коснулся губами её, забывая все, что было с ним до.
Лайтнинг казалось, что она летит в невесомости над жесткой кроватью. Вспышки в голове пульсировали сильнее, чем судороги в теле, не подпуская к ней больше ни одной мысли. Была лишь она и Ноктис — заставляющий её парить. Кажется, в какой-то момент и этого не осталось. Она изогнулась в его руках и растворилась сотней пылевых облаков.
Он вошёл в неё в этот момент расслабленности и неги. Фэррон лишь теперь посмотрела ему в глаза, будто не ожидала такого предательства. Ноктис, задыхаясь, замер, испытал стыд за своё вероломство и за то, что не мог и не хотел останавливаться.
Лайтнинг, поборов и боль, и страх, смахнула с его виска капли пота. Мягко скользнула рукой по влажной шее и ухватилась пальцами за цепочку, нависшую над ней. Чертов чёрный перстень скользнул в руку…
Неожиданное воспоминание о том, что Рапсодус требовал от неё забрать этот артефакт, укололо. И Лайтнинг назло себе и ему потянула за цепочку, властно заставляя Ноктиса продолжить начатое движение. Невыносимо медленно и сладко. Ей не нужно кольцо. Ей остро необходим сам Ноктис.
Боль уходила. Лайтнинг впервые нравилось, что Кэлума так много. Он окружал её всю и был в ней, заполняя пространство и сознание, не позволяя упасть в бездну собственного одиночества. Он рвался вперёд и бился за неё с ней же самой.
Клэр обессилила первой, даже не заметив, как реальность превратилась в сон.
***
Проснувшись, окружённая руками Ноктиса, Лайтнинг испытала странную злость. Принц сзади вяло пошевелился, будто ещё спал, но губами безошибочно нашёл её шею. Лайтнинг дернулась. Было жарко и липко, особенно от нагло закинутой на неё ноги. Фэррон попыталась выпутаться. Ноктис не отпустил, ворчливо прошептав:
— Что ж тебе вечно не спится…
Лайтнинг молча выскользнула из его рук и скрылась за дверью санблока.
В свете ламп она рассмотрела на своём теле следы произошедшего, разводы крови на бедре и испугалась. Ноктис ведь сделал все, чтобы после она не смогла его возненавидеть…Каждое его движение было с её требовательного согласия. Очередная манипуляция Кэлума?
Какая же она слабая! Даже сейчас не хочет признавать своё желание перед Ноктисом. То, что хочет быть с ним не меньше, чем он с ней. Сваливает всю вину за этот секс на него… Мерзкая и слабая.
Лайтнинг шагнула под душ, задирая голову. Она никак не могла подобрать температуру воды, та то обжигала, то заставляла её дрожать. Она нервно крутила вентиль.
Что же с ней произошло? Она стала чувствовать все вокруг так остро, что казалось, ещё чуть-чуть, и она не выдержит. Неужели это все было побочным действием исцеления Люцисов? Её подскочившее желание тоже?!
Лайтнинг мысленно дала себе звонкую пощечину, приказывая даже не сметь отрицать произошедшее. Она сама решилась на это, она сама захотела попробовать Ноктиса на вкус.
Клэр почти через силу заставила себя вспомнить эту «ночь». Не было ни грязи, ни мерзости, ни насилия. Наоборот, что-то тёплое разлилось в животе и на коже, несмотря на ледяную воду из душа. И Фэррон поняла, что одной из причин было то, что с ней был Ноктис. Она хотела быть именно с принцем.
Ноктис ведь прав. В её жизни нет ничего, кроме службы Кокону… Это чертова военная академия по капле все эти годы убивала в ней чувствительность и чувственность. Словно прижигала один нерв за другим, истребляя в ней живого человека… Ноктис лишь вернул ей то, что было потерянно.
Фэррон под тяжестью этого открытия обессилило опёрлась руками о кафель перед собой. Заглядывая в тот уголок сознания, куда давно и нарочно забыла путь… Она смутно попыталась вспомнить детали первого ночного нападения на неё. Клэр не видела лиц, лишь слышала голоса. Обрывки фраз. Ей всегда казалось, она сможет опознать нападавших, но сейчас, признаваясь себе, Фэррон понимала, что в голове остался лишь собирательный образ из тех, кто вылетел в первый год из академии. Чей-то грубый тычок, грязная насмешка, ненависть в глазах, оскал на губах, сбитые в кровь костяшки. Лайт списывала свою избирательную память на моральную травму. Может быть с ней действительно тогда сделали что-то отвратительно грязное, поэтому сознание предпочло запереть воспоминания за дверью… Или…
Впервые в её голове начался анализ рваных событий тех времён. Как только интуит умеет собирать бусины деталей в стройную нить правды. Она не помнит в лицо или по имени ни одного нападавшего, все инциденты были похожи один на другой. Как инструкторы могли допустить систематические нападения на курсантов в казармах? Как ей простили припрятанный под подушкой нож и то, что она, размахивая им, задела кого-то из обучающихся… Хотя на утро ни у кого из их курса не нашлось ни порезов, ни ран.
Клауд и Зак молчали. Будто они все это пережили тоже…