Телохранитель
Шрифт:
Однажды Джейк сказал мне, что ему нужна цель. Раньше его целью была служба, борьба со злом. Но что-то помешало ему сделать это, что-то серьёзное, и теперь он находит свою цель в своей работе. Всё это заставляет меня думать о том, что он по-прежнему служил бы, если бы мог. Так почему же он не может?
Какие бы демоны не скрывались в Джейке, он не в силах освободиться от них, если сам этого не захочет. Они будут держать его в плену вечно, и рано или поздно он проиграет в схватке с ними. Я всегда считала, что я безнадёжна. Я думала, что выхода нет. Это было трудно, но я нашла выход. Как и Джейк.
— Скажи мне,
Его движения ненадолго прерываются, прежде чем он быстро берёт себя в руки и продолжает обтирать меня. Это была всего лишь доля секунды, но я заметила это, а также увидела вспышку боли в его глазах.
— Я послужил своей стране. Пора двигаться дальше.
Я ему не верю, и он дурак, если думает, что я поверю его словам. Эта боль всё ещё виднеется в его темных глазах, независимо от того, как сильно он пытается скрыть её за своим жёстким фасадом. Его уклончивость злит меня, и я отталкиваю его руку от своей щеки, игнорируя обеспокоенный взгляд.
— Мне нужно подготовиться, — заявляю я, вставая и оставляя Джейк сидеть на корточках передо мной, и смотреть на меня. Я прохожу мимо него и направляюсь в свою комнату, надеясь, что он проявит инициативу и освободит мою ванную, чтобы я могла принять душ.
— Камилла? — зовёт он, его шаги разносятся по ковру, стоит ему последовать за мной. — Почему ты уходишь от меня?
— Ты совершенно ясно дал понять, что этот разговор ни к чему не приведёт. Я не дура, Джейк. Есть вещи, о которых ты мне не скажешь. Мне нужно переодеться для вечеринки.
Я стягиваю платье-футболку в цветочек и кладу её на кровать, прежде чем пойти в душ, оставляя Джейка просто стоять, посреди моей спальни. Закрыв за собой дверь, я включаю душ, раздеваюсь и вхожу внутрь. Горячая вода приносит блаженство, и когда я рассеянно намыливаюсь, глядя на плитки, мой разум начинает думать о том, что произошло.
Он такой сложный и в то же время такой простой. Я озадачена им, но ещё больше меня озадачивает моя потребность проникнуть под его холодную и жёсткую стену, которую Джейк воздвиг внутри себя. Он же показал мне свою мягкую сторону. Продемонстрировал, что он не бессердечный и не бесчувственный, и я видела, как он впадал в панику. Он поделился со мной обрывками своей истории. Крошечными кусочками. Но всё это кажется таким бесполезным учитывая его недоверие. Напоминает игру в одни ворота, ведь только он решает, что я должна и чего не должна знать о нём.
А потом я спрашиваю себя кое о чём. О чём-то важном.
Зачем мне это знать?
Мои руки замирают на животе, а глаза опускаются на пол в душе, и я ненавижу себя за вывод, к которому прихожу. Это не имеет ничего общего с любопытством. У меня нет жгучей потребности разгадывать тайны Джейка Шарпа. Я хочу знать это, только чтобы помочь ему.
Потому что я люблю его.
Одинокая слеза скатывается по щеке и смешивается со струями воды, брызгающими мне в лицо. Я не могу помочь ему, если он сам не хочет, чтобы ему помогли. Я не могу вывести к свету, когда он доволен, пребывая во тьме. И я не могу позволить ему затащить меня в эту темноту.
Я не могу исправить его, если он сам этого не хочет.
Я чувствую, как ломаюсь под давлением, которое на себя оказываю. Я не знаю, когда оно стало скорее эмоциональным, чем физическим, но знаю, что мне нужно абстрагироваться от всего этого, прежде чем я слишком глубоко погружусь в его темноту. Я уже была там и не планирую туда возвращаться. У каждого разные обстоятельства, да, но результат будет один и тот же.
Я боюсь, что меня это ранит. Хотя и боюсь, что боль, которую Джейк способен причинить мне, будет мучительной, и я знаю, что никогда не оправлюсь от неё.
* * *
Дорога к огромному загородному особняку моего отца кажется долгой и мучительной, а мы с Джейком были тихими и задумчивыми.
Ворота папиного поместья медленно со скрипом открываются, и нас встречает море роскошных автомобилей, припаркованных на подъездной дорожке. Джейк неторопливо едет к дому, и звуки болтовни и смеха становятся громче, когда мы приближаемся. Сейчас солнечно и тепло, и я с ужасом жду предстоящего вечера. Там будут десятки безумно богатых людей, которые будут общаться с моим отцом, как и по вопросам бизнеса, так и просто так — все такие же материалисты и безжалостные люди, как он. И их жены — столь же поверхностные, сколь и гламурные, большинство из которых просто ждут, когда очередная молодая модель вмешается в их привилегированную жизнь и вырвет почву у них из-под ног.
Если папа хотя бы попытается навязать мне какого-нибудь потенциального парня, я закричу. И в лучшие времена мне было довольно трудно удержать улыбку на лице. Теперь же, когда я чувствую себя столь безнадёжной и опустошённой как сейчас, моё терпение может дать трещину, что может быть проблемой для моего отца и я не уверена, что смогу избежать этого.
Я выпрыгиваю из «Рендж Ровера» Джейка и иду по дорожке, ведущей к обширной территории позади дома моего отца, направляюсь через бесконечные ниши из цветов. Когда я прохожу через последнюю арку в сад, то сталкиваюсь с сотнями людей, все потягивают Pimm’s10 или шампанское, и я всматриваюсь в лица, замечая Ти Джея у бассейна. Я иду к нему, улыбаясь, когда он видит меня.
— Маленькая звёздочка! — восклицает он, беря бокал у проходящего мимо официанта и протягивая мне его, прежде чем поцеловать в щеку. — Приехала последней, и держу пари, ты уйдёшь первой.
Я не поправляю его. Он слишком хорошо меня знает.
— Спасибо, — я поднимаю свой бокал и чокаюсь с ним, прежде чем сделать глоток. — Хизер уже здесь?
— Да, она вон там, — он указывает на противоположную сторону бассейна, где я замечаю свою лучшую подругу и её родителей. Ти Джей снова переводит моё внимание на себя. — За тобой всё ещё следят? — спрашивает он, очевидно, заметив Джейка где-то позади меня.
Я не поворачиваюсь, чтобы увидеть, как мой телохранитель занял свою позицию.
— Папа сказал, что они, возможно, докопались до сути угроз. Ты что-нибудь об этом знаешь? — спрашиваю я, придвигаясь ближе к Ти Джею. Он буквально ходит за отцом по пятам. Если ему что-то известно, то знает и брат.
Ти Джей опускает голову, бросая на меня предупреждающий взгляд.
— Ты же знаешь, я не обсуждаю то, что происходит в стенах его кабинета.
— Даже когда речь идёт обо мне?
— Особенно когда речь идёт о тебе, — посмеивается он, наклоняясь ближе ко мне и целуя в щеку. — Очень скоро ты снова будешь свободна, как птица, детка, — произносит он, подкрепляя слова отца.