Телохранительница его темнейшества

Арьяр Ирмата

Но Дьяр, похоже, поставил задачу лишить себя и этих сторонников.

– Я принимаю клятву твоего клана, то не твою, Вечерний князь, – пророкотал он, когда преклонил колени и принес присягу Тьор, глава Вечерних теней, которому я приходилась внучатой племянницей.

– За что немилость, владыка? – прошелестел побледневший князь.

– Ты утаил от Трона особо важные сведения о своей… родственнице. Ты преступил клятву, принесенную тобой владыке Тьмы и Теней. Ты должен уйти.

Со стороны клана Вечерних раздались возгласы недоумения и испуга, но Дьяр

поднял… лапу, да. Эту массивную конечность с огромными железными когтями иначе не назвать.

– Пусть твой клан выберет нового князя! – громыхнул он. – Я приму его служение. А ты, Тьор Вечерний, отныне – изгой. Отныне Тьма не с тобой, низложенный. Отныне Тени оставят тебя. До тех пор, пока твое преступление не будет искуплено.

Тьор Вечерний на меня не смотрел. Но я видела в его сердце горечь, сожаление, искру темной ярости. И эта искра сразу погасла под пеплом смирения. Бывший князь весь словно покрылся белесым пеплом.

– Ты можешь просить пристанище в Серых Холмах, – добил его Дьяр. – Или предатель, не имеющий темной силы и власти, не нужен даже там? Иди. Ищи искупления сам. Если не найдешь в течение лунного круга, искупи смертью.

– Как прикажешь, владыка, – прошептал Тьор, поклонившись, как низший демон, почти распростершись. И в этом самоуничижении одного из тринадцати высочайших чудился вызов.

Мне было больно наблюдать – ведь это все из-за меня. По просьбе моей матери ее дядя принял меня и спрятал. А теперь его лишили магии и рода, оставив лишь жизнь. Но я даже просить за него не смела. Молча глотала подступившие слезы.

– Тебе дается прощальная милость, демон, – равнодушно сказал новый владыка Тьмы и Теней. – Последний шаг тенями к границам моей страны. Ты волен выбрать путь, которым уйдешь, и на этом пути я дарую тебе неприкосновенность.

Разжалованный вскинул голову.

– Тогда позволь мне уйти через земли Тринадцатого клана.

Все окружавшие нас демоны колыхнулись, вскипев яростью и гневом. Будь их воля, Тьор больше и шагу бы не сделал. Больше, чем самих вампиров, чем даже белых магов, в Тархареше ненавидели отступников.

– Шан, проводи, – приказал Дьяр.

Напоследок, уже шагнув к серой тени, распростершей крылья над изгоем, брат моего деда подмигнул мне и слабо улыбнулся. Или мне почудилось в неровном свете магических огней?

Зато Дьяр принял присягу у Шаиса, бывшего начальника дворцовой охраны и нынешнего главы охраны Зарги – демона, которому напрасно доверял Сатарф. Где вот он теперь? А у гиганта Шаиса и крылья остались, и оба глаза, и власть над целым кланом Серых теней при нем, и новая должность при дворе ненамного ниже прежней. И вот ведь что странно: все его родственники лучились симпатией к молодому владыке Дьяру, их преданность не вызывала сомнения. А их глава таил в сердце жгучую ненависть.

– Не понимаю, Янге, – прошептала я. – Почему Тьора Вечернего наказали, а Шаис чуть ли не облагодетельствован? Вы не сообщили Дьяру, что он – потенциальный предатель?

– Тут много потенциальных, это еще ничего не значит, пока нет доказательств.

– А

случившееся с Сатарфом? – возмутилась я, повернув голову к серебристому главе охраны. – Ведь это Шаис допустил, чтобы он попал в ловушку! А Дамир, племянник Шаиса Серого, он же обманывал принца, создавая ему ужасную репутацию! Это же подрывная деятельность!

– Трудно удивить демонов ужасами, – снисходительно улыбнулся Янге. – А правитель должен быть справедлив, даже если он темный владыка. Иначе его правление не будет долгим. Дьяр пока радует, он судит по делам, а не по замыслам. Против Шаиса нет свидетельств.

Наши перешептывания не остались незамеченными, хотя и проходили с помощью амулетов связи. Принцесса Тьмы и моих личных кошмаров вдруг сделала шаг вперед и повернулась к Трону.

– Мой венценосный брат, дозволь спросить! – сверкнули в улыбке ее клыки. И, не дожидаясь дозволения, громогласно спросила, показав на меня зажатой в кулаке плетью: – Кто эта невоспитанная демонесса, своей болтливостью нарушающая торжественность церемонии? Все кланы уже принесли клятву верности, но я не видела, чтобы эта девчонка поклонилась Трону. Отдай мне ее на воспитание, я научу ее этикету!

Янге сжал мой локоть, словно опасался, что я сбегу со страху. Гора мрака на Троне, которую мозг отказывался воспринимать как моего поднадзорного синеглазого изверга, колыхнулась, породив целую россыпь прошивших ее багровых молний. А на миг раньше я почувствовала по капле крови, бережно сохраненной в сердце, как гнев обуял Дьяра. Он опустил на сестру взгляд, затем повернул ко мне венценосную рогатую… морду, да. Меня обдало волной непроизвольного ужаса, и ладонь Янге, поддерживавшая меня за локоть, оказалась кстати.

Владыка Тьмы и Теней пророкотал:

– Тут, как минимум, две невоспитанные демонессы, Зарга. Я не дозволял тебе говорить. Ты нарушила протокол. Я удивлен твоей несдержанностью. Какой дурак мог сделать на тебя ставку? К тому же ты невнимательна. Не все кланы предстали перед Тьмой и Тенями. Сейчас очередь Тринадцатого. Или ты не считаешь их бессмертной опорой Темного Трона?

Зарга стала бледнее мела: Дьяр прилюдно показал осведомленность о ее участии в заговоре, но так же продемонстрировал, что не считает ее угрозой для себя и ни во что не ставит как потенциальную правительницу.

Демоны настороженно притихли. Вот сейчас, замерла я. Либо Зарга попрет на рожон и использует последний шанс, либо покорится и окончательно проиграет.

Судорожно сжав кулаки, принцесса поклонилась и отступила. Я выдохнула. Янге тоже расслабился. Оказывается, мы оба затаили дыхание. Переглянувшись, мы торжествующе улыбнулись.

– Он их сломал, – шепнула я.

– Я и не сомневался.

Жаль, серебряный не видит то, что открыто мне: всего несколькими словами Дьяр перетянул к себе сердца сотен сторонников. Демоны уважают только силу. Если кто-то из них сомневался в том, что сын корабельной девки способен не только взять власть, но и удержать ее, то сейчас они приняли его владычество над собой.