тема: "Псы любви"
Шрифт:
— Жанна, — протягивая руку, сказала она. — Вас за пульт не пущу, и не просите.
— Даже не подумаю, — пообещал я, пожимая крепкую ладонь. Управлять старой техникой нас учили, но куда спокойнее довериться местному пилоту.
Женщина чего-то ждала. Наверное, хотела, чтобы я представился.
— Полетели? — сказал я. — Времени очень мало.
— Странный вы, — пожимая плечами, ответила Жанна. — Я землян другими представляла.
— А много землян вы видели? — не удержался я.
— Телевидение уже тридцать лет
— Веселые? Открытые? Симпатичные? Кампанейские?
Женщина кивнула.
— Земляне разные, — сказал я.
Милая девушка из борделя ничего бы не поняла. А Жанне хватило нескольких секунд.
— Так вы передачи для колоний фильтруете? — воскликнула она. — Точно?
— Конечно. Гиперсвязь — дорогое удовольствие, зачем транслировать в колонию всякую ерунду?
Жанна захохотала и открыла дверцу кабины:
— Со мной сядете? Или в пассажирский салон?
— С вами, — устраиваясь в кресле второго пилота, сказал я. — Неудобно гонять такую махину ради одного пассажира?
— Вы же заплатили, — коротко ответила Жанна. — Других машин пока нет… Правда, что на «Левиафане» сотня флаеров?
— Полсотни.
— Все равно хорошо, — кивнула женщина. — Как хочется водить хорошую машину, а не этот утюг… А вы меня насмешили, да! Значит, земляне врут колонистам?
— Случается. Родители тоже не рассказывают детям о всех своих проблемах.
— Если так рассудить — то все верно, — согласилась Жанна. Опустила руки на пульт: торжественно, будто пианист на клавиатуру. Спросила: — Мы вам кажемся смешными? Дикими?
— Вовсе нет, — ответил я, не кривя душой. — У вас вполне процветающая колония. Вы даже способны торговать с метрополией. Хороший прирост населения, неплохая нравственность…
Завыла турбина, шлюпка медленно поднялась над землей.
— Значит, наказывать нас не будете, господин экзекьютор? — с усмешкой спросила Жанна.
— Один-ноль в вашу пользу, — признал я. — Но как вы меня опознали?
— На миллионера вы не похожи, а шлюпку арендовали без споров. Да и маршрут странный… три поселения аборигенов, старый рудник, новый рудник… Летим к первому стойбищу?
Машина резко взмыла в небо.
— Может быть, я этнограф? — спросил я.
— Еще скажите — ботаник! — фыркнула Жанна. — Прегрешения наши ищете, верно?
— А они есть?
— Наркотой кое-кто балуется, говорят, что виртуалка есть подпольная, мэр зажрался, скотина, сынок его трапперов данью обкладывает, — принялась перечислять Жанна. — Обычное дерьмо.
— В том-то и дело, что обычное.
— А против Земли мы не бунтуем, — усмехнулась Жанна. — Аборигенов… в цепи не заковываем.
Очки высветили оранжевый огонек.
— Что все-таки неладно с аборигенами? — спросил я.
Жанна замолчала. Голубовато-зеленое небо планеты раскинулось над нами, зеленый ковер джунглей стлался внизу.
— Я знаю, что лет тридцать назад произошло вооруженное столкновение, — мягко сказал я. — Битва у реки, так?
— Битва, — фыркнула Жанна. — Две очереди из пулеметов… матушка там была, рассказывала.
— Но вы не из-за этого волнуетесь, — сказал я.
— Что еще вам очечки подсказывают?
— Вам двадцать девять лет, разведены, маленькая дочь, две собаки, живете с мамой, вас уважают, но считают излишне резкой… и прямой в высказываниях.
— Это у нас семейное, — мрачно сказала Жанна. — Ладно, спасибо, что не все досье пересказали. Не хочу знать, что про меня власти думают.
— Так что с аборигенами? — повторил я.
Жанна не отвечала. Шлюпка начала снижаться.
Стойбище располагалось у кромки леса, рядом с маленьким озерцом. Сотня примитивных хижин, точнее, даже просто шалашей, несколько костров. Жанна посадила шлюпку у воды, там, где проступал скальный грунт. Я потер камень носком ботинка — на застарелом нагаре остался светлый след. Здесь часто садились.
Жанна молча смотрела на меня, привалившись к бронированному боку шлюпки.
От стойбища шли аборигены. Ну просто образчик отсталой инопланетной расы — мохнатые, низкорослые гуманоиды в одежде из шкур, с деревянными копьями, заостренными и обоженными на костре. Впереди — то ли вождь, то ли шаман. За ним — два десятка крепких мужских особей с корзинами.
— Я бы не сказал, что об их разумности трудно догадаться с первого взгляда, — мягко заметил я.
— Никто и никогда не сомневался, — презрительно бросила Жанна. — А что было делать? Беспилотный зонд следов разумной жизни не обнаружил. Колониальный баркас не имел запаса топлива на возвращение. Пришлось… сосуществовать.
Аборигены остановились. Поставили на землю корзины. Старейшина, неуверенно переводя взгляд с Жанны на меня, сделал все-таки выбор в пользу мужчины.
— Фрукты, — довольно разборчиво сказал он, тыча пальцем в корзины. Вытянул руку по направлению к носильщикам, добавил: — Рабочие.
Я молчал. «Рабочие» переминались с ноги на ногу.
— Они не рабы, — сказала Жанна. — Они вправе уйти.
— Мы не рабы! — заволновался старейшина. — Мы вправе уйти!
— Что вы хотите взамен? — спросил я его. — Еда, огонь, лекарства? Оружие?
Старейшина запустил руку под шкуру, достал пластиковую фляжку с остатками жидкости на донце. Сказал:
— Оружие — нет, нет! Знаем закон! Лекарство — нет, нет! Питье!
Я взял из дрожащих рук фляжку, открутил колпачок, понюхал. Спросил Жанну:
— Настолько близкий метаболизм?
— Пробовать не советую, там большая доза метилового спирта. Для них это не опасно.
— Быстро спиваются? — спросил я.
— Год… два. — Жанна пожала плечами. — Кому это интересно? Работают — и ладно.