Тёмная фея Офелия и песнь ночи
Шрифт:
– Да, я тоже, – быстро проговорила она, пытаясь прогнать эту жуткую картинку. – То есть… Я хотела сказать, что тоже надеялась, что не… – Она умолкла на полуслове, чувствуя себя глупой маленькой девочкой.
Деметрий молчал, и она робко подняла на него взгляд.
– Я знаю, – спокойно ответил он, и по его лицу скользнула улыбка. – Ты так похожа на отца. Этот настороженный, напряжённый взгляд. А улыбка – мамина. Я ведь сражался с ними бок о бок в той войне. До сих пор очень горько и больно, что их больше нет с нами. И не только их. – Он снова умолк. Офелия поняла, что он подумал о её брате Мино. Однажды он тоже стоял на этих самых рунах. И вероятно, Деметрий
– Я знаю, что в недавних событиях во мраке не было никакого злого умысла и ты искренне сожалеешь, – продолжал Деметрий. – К сожалению, это мало что меняет. Это повлекло за собой тяжёлые последствия. Уже скоро прибудут другие старшие феи. Тогда они решат, что с тобой делать. Но решать будут не только они.
Офелия удивлённо вскинула брови. О чём это говорил Деметрий? Чёрный Круг собирался призвать на заседание тролля, который должен был решить, какую ногу ей откусить сначала?
– Тролля очень трудно сдерживать, – многозначительно проговорил Деметрий, и Офелия поняла, что он прочёл её мысли. – Было бы очень неразумно призывать его сюда. Нет. Единственный, кто может помочь нам решить, что с тобой делать, – это… ты сама.
– Я? – едва слышно прошептала Офелия.
Деметрий кивнул:
– Именно так. И позволь мне дать тебе совет. Когда-то я был так же молод, как и ты. Мне так же, как и тебе, приходилось принимать непростые решения, которые определяли мою дальнейшую судьбу. Оглядываясь назад, я могу сказать: лучшими из всех решений были те, что я принял, несмотря на страх. И я сейчас говорю не о страхе перед опасностью, а о том страхе, который таится глубоко внутри и блокирует все мысли и чувства, делая тебя твоим же злейшим врагом. Требуется мужество, чтобы преодолеть этот страх и прислушаться к тому, что действительно важно. У твоего дедушки было такое мужество, как и у твоих родителей, и у твоего брата. Вспомни об этом, вспомни о моих словах, когда сегодня будешь принимать одно из важнейших решений в твоей жизни. – Тут он понизил голос: – Исход заседания зависит от тебя даже в большей степени, чем от меня.
Офелия не совсем поняла, что он имел в виду, и даже не была до конца уверена, действительно ли он это сказал. Но всё, что он говорил до этого, она слышала отчётливо, а потому кивнула.
– Я буду помнить об этом, – пообещала она. – Только если я сгорю дотла, у меня ничего не выйдет. Ведь, насколько я знаю, пепел думать не может.
На миг в глазах Деметрия мелькнула весёлая танцующая искорка. Затем он величаво кивнул.
– Феи прибыли, – провозгласил он. – Заседание Чёрного Круга объявляется открытым.
5
Чёрный Круг
Деметрий поднял руку, и с его ладони скатилась на пол небольшая искра света. Тотчас всё зазвенело, и блестящие ручейки заскользили к зеркалам. Вот в них уже проявились три феи и три эльфа. Офелия знала их всех.
Вот Амира, чей голос был прекраснее всего, что Офелия слышала до сих пор. Рядом Элейн, которая жила в самом большом озере в городе, и от её пения сияла вода. А это Ника, которая была старше большинства других фей и знала больше, чем самые мудрые книги. Затем Силенос с белыми, как снег, волосами, который мог превратить каждое своё слово в ураган. Здесь же и Космо, который выглядел как ребёнок, но был почти такого же возраста, как Ника. И наконец, Арион, который всех поражал своими невероятными магическими способностями. Из его уст даже самые тёмные заклятия звучали как нежная колыбельная. Офелия невольно отвела от него взгляд. Арион выглядел таким же возвышенным, как и раньше, в Забытом переулке.
–
Пошатнувшись, Офелия сделала шаг и остановилась точно в центре комнаты. Она чувствовала себя раненой вороной и едва держалась на ногах.
– Ночная Певунья, – пробормотал Силенос, оглядывая Офелию с головы до ног. – Как странно снова видеть тебя здесь. Ведь ты происходишь из такой известной и всеми уважаемой семьи. Твой дед некогда был могущественным магом. Твои родители сражались в войне фей – этом мрачном событии. Завеса между мирами тогда едва не рухнула. Многие феи тогда выступали против Деметрия. Они считали, что эту границу не стоит защищать. Твои же родители были одними из храбрейших воинов, они отдали свои жизни ради всеобщей безопасности. Они были героями.
Офелия кивнула.
– Я это знаю. И хочу стать такой же сильной, как они. Хочу стать настоящей героиней, как все члены моей семьи.
– Говори, да не заговаривайся, ведь далеко не все твои родичи – великие герои, – небрежно бросил Космо. – Твой брат Мино был очень одарённым волшебником и быстро учился. Его тренировал сам Арион, и никто не ждал, что он посрамит доброе имя своих предков. Но всё же в конечном итоге он затерялся во мраке.
Офелия тяжело перевела дыхание. Затерялся во мраке… Так описывали это феи. Во мраке обычно теряли рассудок и погибали в страшных муках.
– О да, – вмешалась Элейн. – Мино оказался не таким уж великим воином, каким его считали. А ведь именно на Мино мы возлагали большие надежды, когда коварный Адамас попытался разрушить завесу между мирами. И он действительно нашёл Адамаса во мраке и вступил с ним в бой. Но бой тот был неравным. И если бы не Арион…
– Мино храбро сражался, – взял слово Арион. Звук его голоса успокаивал Офелию, и напряжение постепенно отступало. – Но Адамас был слишком силён. Недаром его зовут Повелителем Мрака. Даже я едва смог с ним справиться, хоть я – опытный боец. Мино же сделал всё, что было в его силах, чтобы остановить Адамаса.
Космо фыркнул.
– Жаль, успехом его попытки не увенчались. Страшно представить, как бы сейчас выглядел наш мир, если бы мы в твоей битве полагались только на него одного.
Сощурив глаза, он смотрел на Офелию. Она же в этот момент думала о Мино и снова слышала в своих мыслях его голос: этот тёмный, мелодичный голос, который всегда утешал её, когда ей было грустно. Она помнила этот чудесный голос, помнила его песни, хотя самого Мино давно уже не было в живых. Нет, она бы его никогда не забыла.
– Я знаю эту историю, – ответила Офелия как можно спокойнее. – Знаю историю своей семьи. Говорили, что наше пение по силе и красоте едва ли когда-либо превосходило пение других фей. Мино практиковался как одержимый, я это хорошо помню. Однажды я спросила его, почему он это делает, и тогда он ответил мне: Только так ты можешь понять, кто ты и что ты, только так ты сможешь следовать за своим голосом. Всё дело – лишь в этом. Важно – лишь это. Если ты не будешь практиковаться, у тебя не будет жизни. – Она умолкла. – У меня пока не очень хорошо получается. Но я знаю, что талант у меня есть, он просто ещё не пробудился. И это именно то, что я хочу сделать. Ради себя самой… и ради Мино. Ради нас обоих. – Тут она твёрдо посмотрела в глаза феям. – Мой брат вовсе не был таким слабым, как о нём сейчас говорят. Он был сильным – как и я. Как вся моя семья. Мы – сила. И я это докажу.