Темная гора
Шрифт:
Края помоста увенчивали выступы наподобие рукояток. Ухватилась за пару из них Калипсо, за другие взялись остальные. Неожиданно легко решетчатое основание помоста вышло из углублений в подпалубной балке. На нос корабля перенесли они помост и по приказу Калипсо установили его так, чтобы птица смотрела на врага.
Вздохнула глубоко нимфа, и, подав знак всем пригнуться, выдернула неприметный колышек, который торчал из спины медной птицы. Забила крыльями, хвост задрожал и расплылся в глазах, взмыла над помостом тяжело, уронила перо и поднялась над «Харрабом», устремившись к судну противника.
Опустилось перо рядом с Медоном. Он поднял его, удивившись легкости — не медным оно оказалось а словно из кожи тонкой, но прочной.
Птица тем временем все набирала высоту, хоть дергалась из стороны в сторону, к кораблю приближалась. Горестный крик испустила Калипсо лицо руками закрыла.
— Выше пройдет она и в море упадет.
И впрямь, птица хоть и стала опускаться но видно было, что высоко над мачтой пролетит.
На вражеском судне давно заметила, что внимательно следили за полетом. Зазвенела тетива луков. Хороши были стрелки на коде — едва птица оказалась над мачтой, как засело в ней с десяток стрел. Кувыркнулась в воздухе птица, одно крыло отлетело прочь, и рухнула она под торжествующие крики преследователей прямо на корму.
— Вот и все, — уныло сказал Арет.
Но в этот миг что-то пыхнуло на корме вражеского судна, желтый огонек заплясал там, а потом и снасти заполыхали. Не успели базилей и спутники его сообразить, что произошло, как уже пылал огромным факелом вражеский парус, и только страшные крики возвещали о судьбе несчастных.
Не сговариваясь, глянули Арет и Полит на Калипсо и попятились в испуге. Взмахни она сейчас руками и на небо улети — изумления бы не испытали.
Базилей долго не отрывал глаз от гибнувшего корабля, а затем велел всем, дверцы и створки задраив, вниз спускаться — буря грядет. В подтверждение его слов горизонт ощетинился молниями.
Глава пятая
Анналы Торкоса
Широкие просеки оставались за нами, когда неудержимым потоком хлынули мы из чрева звездной машины и ворвались в джунгли мира Кхаанабон, что нежился в жарких лучах раскаленного добела светила. Шипастые лианы сплетались в плотные ковры, яркие пятна цветов сливались в беспорядочный, но завораживающий узор, а сквозь толстый и пружинистый слой перепревшей листвы отовсюду пробивались в три человеческих роста прямые и гладкие побеги, которые венчались бугристыми шарами. Узловатые жгуты лиан тянулись еще выше и пропадали в сияющем мареве высоко наверху, там, где начинались ветви гигантских деревьев. Толщина их стволов достигала порой сотни локтей, а о высоте и помыслить нельзя было без содрогания — вершины цеплялись за облака, а то и пронзали их — до десяти стадий тянулись они от земли ввысь и там, наверху, простирали друг к другу ветви, образуя подобия небесных мостов.
От дерева к дереву надо было пробиваться сквозь непролазные для человека джунгли, но вряд ли кто назвал бы нас сейчас людьми…
Страхи оруженосцев оказались пустыми — никаких испытаний для оруженосцев не полагалось. Просто когда сочли гоплитов подготовленными, всех посадили на большие крытые повозки и отвезли в Гекторапат. Там нас ждало судно, которое доставило меня, Варсака и остальных на Родос. В порту, когда мы шли к кораблю мимо знакомых мне складских строений, я скосил глаза на Го, а потом спросил, не доводилось ли ему бывать в этих местах? Он невозмутимо покачал головой. Наверно, все же это не Го заманил меня в ловушку. Мало ли похожих на него чинцев!
В Родос мы пришли рано утром. Море было тихим, качка почти никого не донимала, только Болк умудрился где-то раздобыть хмельного, и утром цвет его лица напоминал о волнах, что били в борт корабля.
Он долго таращил глаза на маяк, а потом вздохнул и сказал, что в вино было что-то подмешано, до сих пор в глазах двоится. Я успокоил его, пояснив, что родосский маяк сооружен в виде двух башен, а светильник расположен на перемычке между ними.
Наконец мы очутились на площадке звездных машин. Я опустил голову и держался за широкой спиной Болка. Увидит еще кто из механиков, бывавших у нас в Микенах, окликнет, станет вопросы задавать — тут и набегут эти, с паутиной на повязках!
На нашу группу не обращали внимания. Ни одного служителя порядка я не заметил. Сновали большие и малые соратники, порожние и с грузом, какой-то скособоченный оруженосец наводил тряпкой блеск на разложенные вдоль обочины доспехи, которых хватило бы человек на десять, а издалека доносился гул и потрескивание работающих двигатели. Я поднял голову и чуть не споткнулся от удивления — таких громадин мне не доводилось видать. Мало того, я даже не знал, что есть звездные машины чуть ли не в половину высоты реперной пирамиды в Гизе! Сколько же людей вместит внутренняя ходовая часть, уносящая в другой мир?
В этот день предстояло еще многому удивиться. Гоплитам, как потом я узнал, объяснили, что к чему, в последний день, когда им вручали нагрудные знаки. Мы с Варсаком так и не успели поговорить наедине, а в порту всех гоплитов разбили на пятерки и под бдительным оком сопровождающих доставили сюда. И вот теперь мы выстроились как положено — гоплит, а за правым плечом у него — оруженосец с тяжелым метателем и огневой снастью.
Высокий чернокожий наставник, у ног которого пристроился средних размеров соратник, сурово оглядел нас и сказал:
— Добро пожаловать в Черную фалангу, смертные! Вы хотели драки и почестей? Первое я обещаю задаром, а второе получит тот, кто уцелеет. Я — наставник Чомбал, а вот кто вы такие, увидим в деле!
Он нахмурился, ткнул пальцем в Верта, тот шагнул вперед, а за ним, нога в ногу, Болк.
— Назначаю тебя десятником, северянин!
— Исполнено! — гаркнул Верт. Потом спросил негромко:
— А где же еще пятеро?
— Все уже здесь, — пояснил наставник. — Там, — он ткнул пальцем себе за спину, в сторону большого строения без окон, — там вы будете умирать вместе, что слуга, что господин. С гоплита спрос особый, ему славы больше, но ему и бесчестие сполна! В бою все равны и все отвечают друг за друга. Побежит один погубит всех. Ты уверен, что оруженосец тебя не подведет?
Не успел Верт и рта раскрыть, как наставник вдруг оказался перед Болком и, свирепо уставившись на него, прошипел:
— Отдашь жизнь за господина?
— Исполнено! — крикнул Болк, браво выпятив грудь и задрав подбородок, но тут же получил кулаком под дых и согнулся, чуть не выронив оружие.
— Не так! Правильный ответ — «к послушанию!», — поучительно сказал наставник Чомбал. — Если уцелеешь после двух или трех походов и господин будет тобой доволен — сам станешь гоплитом. Вот тогда будешь отвечать «исполнено». Вернешься без господина, пойдешь на корм соратникам. Трусов здесь не любят.