Темная гора
Шрифт:
Люк, откуда в прошлый раз появился стражник, чуть не спаливший Медона, остался открытым. Арет передал мальчика базилею, а сам прошел вперед с мечом на изготовку. Медон шепотом подсказывал, куда идти и где сворачивать. Внизу они попали в узкий проход между высокими стенами, а когда вышли на пристань, то за выступом наткнулись на тело, облепленное крысами. Рядом валялось копье огненного боя.
— Ага, вот он куда свалился! — сказал Медон, подбирая копье. — Потому и не нашли…
— Это ты его, что ли? — уважительно спросил Арет.
— Чуть не сжег меня, когда Седдер убегал, — пояснил Медон.
Он хотел еще что-то сказать, но Арет предостерегающе поднял руку, и он замолчал. Ахеменид, прислонившись к стене, голову вниз склонил и пробормотал что-то. Старый воин вдруг пал на колени, словно отдавая почести мертвому стражнику, а потом прижался ухом к металлическим плитам. А когда поднялся с колен, то мрачная улыбка появилась на его лице.
— Кажется, братец добрался до своих щитов. Ты тоже, увечный, слышишь гул воды?
— Где-то хлещут струи, и очень сильные, — ответил Ахеменид.
— Так поспешим! — сказал базилей.
Медон не знал, как пользоваться огненным копьем, и хотел бросить его, но Одиссей отобрал его и, повертев в руках, вернул, посоветовав беречь на всякий случай.
У кораблей их остановила стража. Три гадирита вышли навстречу, один из них что-то спросил, на что Арет высокомерно ответил, что не пристало их правителю говорить с простыми воинами. Рука его как бы случайно легла на рукоять меча, а Полит отвел детей и слепого в сторону. С «Харраба» по сходням сбежал гадирит в длинном плаще, а за ним еще трое стражников с клинками в руках. «Плохо дело, подумал Медон, — двое на одного!» Он перехватил огненное копье поудобнее, чтобы использовать его как палицу.
Стражники, что остановили их, при виде копья шарахнулись в стороны. Гадирит в плаще замер, потом вдруг согнулся в поклоне и масляным голосом проговорил:
— Птахор смиренно просит великодушия, о правитель! Не признали тебя стражи во мраке невежества! Нерадивые будут наказаны, неучтивые казнены. Повелевай!
Арет оглянулся на базилея и подмигнул. Здесь, внизу, явно не знали о том, что творится наверху.
— О казнях потом, а сейчас ты поведай мне, Птахор, — звучно сказал Одиссей, — куда снаряжаете судно и кто поведет его?
— Совет мудрецов, повелитель, направляет нас к африканским берегам. С твоего высокого благоволения вернулся к нам «Харраб». Ныне исправили мы поврежденное, выпрямили искривленное и напитали алчущее. Готовы к отплытию, ждем лишь слов напутственных Родота.
— Не жди, — сообщил ему базилей. — Занят делом Родот, важным и срочным. Прямо сейчас отплывай, а мы с тобою в море выйдем!
Пристально глянул мудрец в глаза базилея, а потом наклонился к нему и спросил доверительным шепотом:
— Что, не подавлен бунт до сих пор? Ценю благоразумие правителя — на «Харрабе» смуту переждать не в пример спокойнее.
Долгим взглядом ответил ему Одиссей и губы в улыбку сложил:
— Почетно быть правителем столь мудрых потомков Гадира.
— Мудрость наша ничто пред величием Наставников, — скороговоркой отозвался мудрец, а потом предложил взойти на корабль.
Медон и Арет остались на палубе, остальные спустились вниз. Старый воин беспокойно поглядывал по сторонам, ожидая крика истошного сверху или гонца с повелением вязать беглецов. И даже когда за кормой «Харраба» ударили лопасти гребного колеса, а перед носом медленно разошлась щель, выпуская в море корабль, даже тогда настороженно он озирался, готовый к любому коварству.
Но вот сошлись створы гигантских ворот, темная гора, нависающая над ними, медленно отдалилась, все дальше и дальше уплывало железное судно, а потом исполинское сооружение гадиритов и вовсе превратилось в небольшую пирамиду, выступающую над волнами, словно диковинный поплавок, потерянный нерадивым рыбаком. И лишь тогда Арет вздохнул с облегчением и изумленно воскликнул, уставившись в багрянец вечернего неба:
— Ты гляди, светло-то как! Я про солнце и думать забыл в этих чертогах Аида!
Воспоминания Медона прервал крик с носа корабля. Наблюдатель что-то заметил и теперь подзывал других воинов. Держась за покатый борт, Медон перебрался к носу и увидел маленькое судно без паруса и весел, которое мотало по волнам недалеко от них. Вблизи оказалось, что нет никого в нем, наверно, смыло волной несчастливого мореплавателя. Вот на чем можно ночью сбежать отсюда, подумал Медон, но тут о тяжелую тушу «Харраба» разбилось суденышко в щепы. Медон вздохнул и отправился вниз. Горели ярко масляные лампы, пылью больше не пахло, но тесно было в чреве корабельном. Немного было гадиритов, три дюжины, не более, однако грузы занимали почти все свободное место. Лишь Одиссея и спутников его разместили в комнате, что находилась под башней с рычагами управления, да Птахор с Узрисом ютились в закутке, отгороженном тюками аж до самого потолка.
К ним заглянул Медон, когда шел к базилею. Птахор сидел под качающимся на тонкой цепочке светильником и озабоченно водил пальцем по металлической пластине. А неразговорчивый Узрис лежал у стены с закрытыми глазами.
Заметив Медона, сделал Птахор жест приглашающий и пластину отложил в сторону. Опасливо глянул Медон на веревки, которыми были стянуты тюки, спросил, присев рядом:
— Не боишься, о Птахор, что от качки обрушится груз и задушит вас, спящих?
— Не боюсь, — ответил мудрец. — Другое тревожит меня. Пора нам плыть к берегам африканским, но и правителю надо вернуться и трон укрепить. Течения и ветер благоприятны первому, второе — не менее важно. Хотя… — наморщил тут лоб Птахор, — если с нами правитель отправится далее, худа не будет в том. Пока Родот присматривает за порядком на плавающей цитадели, правитель ступит на землю и место для города освятит.
— Так вы собираетесь город закладывать? — С этими словами Медон взял с пола металлическую пластину, на которой были выдавлены тонкие линии, по очертаниям напоминающие карту.
Прищурил глаза, повертел так и этак и, вздохнув, отложил.
— Прав был Родот, на коже смотрится лучше! Значит, надоело по волнам носиться, и ныне вы сходите на сушу. Кто же мешал вам к берегу раньше пристать?
— Не раз и не два мы сходили на берег и городов основали немало, — ответил Птахор. — На юге, в двух днях плавания отсюда, Гхар Дагган, город богатый, давно был основан, да только забыли об этом его обитатели, или вот, скажем, на севере…