Темная игра смерти. Том 1
Шрифт:
– Как ее рука? – поинтересовалась Натали.
Джентри обернулся и улыбнулся девушке. Его маленькие голубые глаза, казалось, светились ярче, чем слабый зимний свет снаружи автомобиля.
– Ничего страшного, мэм. Простой перелом.
– Еще раз назовете меня «мэм», шериф, и я вам самому руку сломаю,– шутливо предупредила Натали.
– Слушаюсь, мэм,– откликнулся Джентри с самым добродушным видом. Он повернулся и глянул через ветровое стекло.– Это точно наш старикан-доктор. Он купил сей чертов черный автобус, когда ездил в Англию еще перед Второй мировой. Читал лекции в летней школе при лондонской городской больнице, насколько я знаю. Он являлся членом предвоенной антикризисной команды по планированию. Помню, как он говорил моему дяде Ли, давным-давно, что британские врачи были готовы справиться с количеством
– Ваш доктор Кольхаун, наверное, имел хорошую практику в качестве экстрасенса,– заметил Сол.
– Это уж точно,– протянул Джентри.– В тридцать девятом он консультировал британцев именно в этой области. Похоже, некоторые эксперты в Англии считали, что бомбардировки будут сильно травмировать психику и граждане окажутся в состоянии шока. Они рассчитывали, что Джек поможет им с постгипнотическим внушением и прочими подобными вещами.– Шериф открыл дверцу машины.– Вы идете со мной, миз Престон?
– Обязательно.– Натали выбралась под дождь. Джентри тоже вылез из машины, капли мягко падали на поля его шляпы.
– А вы точно не хотите присутствовать, профессор? – спросил он у Ласки.
– Точно,– ответил Сол.– Я хочу полностью исключить возможность своего влияния. Но мне будет очень интересно узнать, что скажет девочка.
– Мне тоже,– заверил Джентри.– В любом случае я постараюсь подойти к этому без предубеждений.– Он хлопнул дверцей и побежал догонять Натали. Для такого грузного мужчины движения его были почти элегантны.
«Без предубеждений,– подумал Сол.– Уверен, все так и будет».
Я вам верю,– сказал вчера шериф Бобби Джо Джентри, когда Сол закончил свой рассказ.
Он сократил его, как только мог, сведя к сорока пяти минутам повествование, которое накануне заняло большую часть утра и предыдущей ночи. Несколько раз Натали перебивала его и просила включить в рассказ эпизод, который он пропустил. Джентри задал всего несколько коротких вопросов. Пока Сол говорил, они успели пообедать, попить кофе, и шериф подвел итог словами: «Я вам верю».
– Так вот запросто? – удивился Сол.
– Да.– Он повернулся к Натали.– А вы поверили ему, миз Престон?
Молодая женщина не колебалась ни секунды.
– Поверила,– твердо сказала она и посмотрела на Сола. – Я все еще ему верю.
Джентри больше ничего не сказал. Ласки подергал себя за бороду, снял очки, протер их, снова нацепил.
Вы не находите мой рассказ… фантастичным? Есть немного,– не стал увиливать Джентри.– Но я также считаю сплошной фантастикой то, что девять человек убиты в моем родном городе и нет никакого объяснения тому, как все это было связано.– Шериф наклонился вперед.– Вы никому об этом не говорили? Я имею в виду вашу историю.
– Я рассказал своей кузине Ребекке, незадолго до ее смерти в шестидесятом году.
– И как она отреагировала? – спросил Джентри. Сол посмотрел прямо в глаза шерифа:
– Она меня любила. Она видела меня сразу после войны, ухаживала за мной, пока я снова не стал нормальным человеком. Во всяком случае, кузина сказала, что верит мне, а я решил считать это правдой. Но с какой стати вам верить всему этому?
Джентри откинулся назад, пока спинка стула не затрещала.
– Я скажу за себя, профессор, но для начала должен признаться в двух слабостях. Во-первых, я сужу о людях по тому, что я чувствую во время разговора с ними, как их воспринимаю. Ну, взять хотя бы того парня из ФБР, Дика Хейнса, которого вы видели вчера у меня в кабинете. Все, что он говорит, уместно, логично и своевременно. И выглядит он правильно… Черт, у него даже запах и тот правильный. Но в нем есть что-то такое, из-за чего я доверяю ему примерно настолько, насколько петух доверится голодной ласке. Наш дорогой мистер Хейнс не совсем с нами, понимаете? Ну, вроде как и фонарь над крыльцом у него горит, и все такое, но дома никого нет. Таких людей много. Когда мне попадается человек, которому я поверил, я делаю это просто, без всяких объяснений, вот и все. Из-за этого у меня случается масса неприятностей. А вторая моя слабость – я очень много читаю, поскольку не женат и не имею другого увлечения, кроме своей работы. Когда-то я хотел стать историком, потом популярным историческим писателем вроде Каттона или Тачмана, потом романистом… Возможно, я слишком ленив, чтобы стать первым, вторым или третьим, но я по-прежнему глотаю тонны макулатуры. Я даже заключил с собой сделку: на каждые три серьезные книги позволяю себе прочитать одну из беллетристики. Люблю, когда она хорошо написана, хотя все равно это макулатура. Читаю детективы – Джона Макдональда, Паркера, Уэст-лейка, потом триллеры – Ладлэм, Тревеньян, Ле Карре, Дейтон, даже ужастики – Стивен Кинг, Стив Раз-ник Тэм и прочее.– Он улыбнулся.– Ваша история не такая уж и странная.
Сол нахмурился.
– Мистер Джентри, должен ли я считать, что вы не находите мой рассказ фантастичным только потому, что вы читаете много фантастики и детективов?
Джентри покачал головой:
– Нет, сэр. Я просто говорю, что рассказанная вами история совпадает с фактами, и это пока единственное объяснение, связывающее все эти убийства в единое целое.
– У Хейнса была теория насчет Торна,– сказал Сол.– Помните, слуга той старой леди и эта женщина, Крамер, будто бы сговорились обчистить своих хозяев.
– Этот идиот Хейнс порол чушь собачью! Прошу прощения, мэм,– извинился Джентри.– А главное, парнишка-коридорный из «Мансарды», Альберт Лафоллет, который потом свихнулся, никак и ни при каких обстоятельствах не мог ни с кем сговориться. Я знал его отца. Ума у этого парня хватало лишь на то, чтобы научиться завязывать шнурки на своих ботинках, но в общем он был славный малый. В старших классах школы он не играл в футбол, и знаете почему? Он заявил отцу, что не хочет никому причинять боль.
– Но моя история выходит за пределы логики. Это нечто… сверхъестественное,– не унимался Сол. Он чувствовал, что ведет себя глупо, споря с шерифом, но ему трудно было принять готовность южанина вот так запросто поверить всему.
Джентри пожал плечами:
– Знаете, когда я смотрю фильмы про вампиров, где кучи трупов с маленькими дырочками на шее, я терпеть не могу, когда главному герою приходится полтора часа из двухчасовой ленты убеждать других хороших людей, что вампиры на самом деле существуют. Послушайте,– не выдержал шериф,– я не знаю, какие у вас были на то причины, но вы все же рассказали свою историю. Теперь у меня на выбор есть несколько вариантов. Во-первых, вы можете как-то быть причастны ко всему этому, хотя я знаю, что вы не убивали никого лично. В субботу после обеда и до вечера вы находились в университете, принимали участие в дискуссии. Но вы, к примеру, могли загипнотизировать миссис Дрейтон или сделать еще что-нибудь в этом роде. Знаю, знаю, гипноз действует совсем не так, но ведь люди тоже не овладевают сознанием других людей в обычной жизни, верно? Во-вторых, может быть, вы псих, один из тех придурков, которые каждый раз выползают на свет и сознаются в убийстве, хотя их и близко там не было. И в-третьих,– вы говорите правду. Пока я решил выбрать третий вариант. Помимо всего прочего, есть и другие странные вещи, которые сходятся с вашей историей и больше ни с чем.
– Какие странные вещи? – спросил Сол.
– Ну, например, тот парень, который следил за мной утром, а потом прикончил себя, не желая со мной разговаривать,– сказал Джентри.– И еще альбомчик старой леди.
– Альбомчик? – удивился Ласки.
– Какой альбомчик? – спросила Натали. Джентри снял шляпу и, хмуро поглядев на нее, смял тулью.
– Когда застрелили миссис Дрейтон, я был первым представителем закона, оказавшимся на месте преступления,– пояснил он.– Санитары убирали тело, ребята из городского отдела по делам убийств считали трупы внизу, а я немного пошарил в номере той леди. Конечно, этого нельзя было делать, налицо нарушение закона. Но какого черта! Я ведь всего лишь деревенский полисмен. В общем, как бы там ни было, я увидел этот толстенький альбомчик в одном из ее чемоданов и полистал его. Там была масса газетных вырезок про разные убийства, включая убийство Джона Леннона. Большинство из них совершались в Нью-Йорке начиная с января прошлого года. На следующий день расследованием занялась настоящая полиция, не какой-то там шериф, ФБР полезло во все щели, хотя это дело вовсе не из тех, что требуют их участия… А когда я добрался в воскресенье вечером до морга, альбомчика уже не было, никто его не видел, в отчетах о нем ни слова, нет и квитанции из морга.