Темная Империя. Зарождение
Шрифт:
— Пей! — улыбнулся я, закончив разливать и закручивая крышку с самодовольным видом. Гаррох никак не мог решиться. Пришлось еще раз у всех на виду отпить, показывая, как это делается, и погладить себя по животу с довольной улыбкой.
Наконец старик приник к стакану и, хлюпая, принялся пить. Все настороженно ожидали реакции, а ему хоть бы хны — вон, аж зажмурился от удовольствия. Допив и выдохнув, Гаррох промокнул рот рукавом и замер, прислушиваясь к своим ощущениям. И, видимо, одобрив, возбужденно заголосил на своем языке, указывая жителям замка на стаканчики. Точно понравилось.
Осмелев, все
— Аборигенов дурить — не мир захватить. — Молчаливое пожатие плечами в ответ. Рифмоплет, тоже мне.
Впрочем, и то верно.
Вечер подкрался незаметно. Электричества тут нет, так что как только стемнело — все принялись собираться на боковую. Для ночлега нам выделили одну из гостевых комнат замка, но воспользоваться стоявшими вдоль стены кроватями я не рискнул. Особенно большие подозрения у меня вызвал слежавшийся тюфяк из соломы, играющий здесь некое подобие матраса. Да ну его к черту, клопов кормить. Ничего… Потихоньку, полегоньку — и этот мир будет наш, а там и до комфортной жизни недалеко. С такими незатейливыми мыслями я расстелил походный коврик и начал укладываться спать.
Устроившись поудобнее, я закрыл глаза и принялся строить планы на завтрашний день.
— А что мы будем делать завтра вечером, Дмитрий? — хмыкнул рядом Макс.
— То же, что и всегда, камрад. Попробуем завоевать мир, — зевнув, ответил я.
Нас ждал новый день… и новый мир.
— Эй, герой, просыпайся. Быстрее давай, времени мало.
Сознание щелчком включилось, и, резко открыв глаза, я с интересом уставился на окликнувшего. Сонливости как не бывало. Напротив меня стоял совершенно седой дед с опрятной бородой по пояс, одетый в белый бесформенный балахон и с посохом наперевес. Посох, к слову, тоже был белый.
Оглядевшись, я понял, что нахожусь в центре круглой… белой комнаты. Дожили. Хорошо хоть, что стены мягким не обиты. А то все, труба: вместо порталов — санитары.
На стенах были в обилии развешаны гобелены, преобладающе голубого и багрового тонов, на которых повторялся один и тот же рисунок: большое, могучее дерево с ярко-зеленой кроной и венами-сосудами, пронизывающими его насквозь. По ним, казалось, что-то текло — густая жидкость, фосфоресцирующая салатовым и бирюзовым. На каждом сосуде было обозначено несколько точек-уплотнений, сквозь которые то там, то здесь проходило по несколько линий, причудливо переплетавшихся в нераспутываемые узлы. Завораживающее зрелище.
— Слушай, Гендальф, я ведь точно помню, как засыпал в замке, а это значит… что ты мне снишься, — начал логическую цепочку я.
— А раз мне снишься — значит ты мой глюк! — радостно закончил ее мой внутренний голос. — За бороду его хватай, вдруг — ненастоящая! А он на самом деле — вражеский шпион!
Я захихикал и, привстав, маленькими шагами принялся подбираться поближе. И правда. Слишком она чистая да опрятная. Врешь, не возьмешь! Меня не обдурить!
Хрясь! Хрясь, хрясь.
— Ай, больно! — отшатнувшись, я потер лоб. Тяжелый посох, ничего не скажешь. А главное — как быстро он им стучит. — А борода у тебя все-же фальшивая.
Хрясь, хрясь, хрясь.
— Ай, уй, АЙ!!! Ладно, больше не буду на ты! — отскочив подальше, я принялся растирать лоб левой рукой, выставив правую в защитном жесте. — А сверкающие доспехи и меч-кладенец дадите?
На этот раз хрясь не вышло — я был настороже и стоял поодаль.
Мученически вздохнув, старик сел на появившееся из воздуха кресло, жестом приглашая меня присоединиться. Недолго думая, я плюхнулся прямо на пол, по-турецки сложив ноги, и приготовился слушать. Вздохнув еще раз, незнакомец постучал пальцем себя по голове, явно намекая на недалекие умственные способности, да указал мне за спину.
Обернувшись, я увидел там точно такое же кресло. Ах, ну да, это же магия.
— И почему боги указали именно на такую бестолочь? — с вселенской скорбью протянул старик, глядя на меня.
— А я лошадей не люблю.
— ?!
— Любой уважающий себя «попаданец» в другие миры просто обязан уметь ездить на лошадях. Он или с детства прирожденный ездок, тренировавшийся на Земле, или в том мире, куда он попал, учится за пару дней. А я вот ни тот, ни другой. И вообще — лошадей не люблю. Даже в виде шашлыка. Так что я уникален. За это именно меня и выбрали. Изобрету велосипед, буду технический прогресс поднимать.
— Ну вылитый Мессия! — одобрил внутренний голос. Видимо, он тоже не любил лошадей.
Скривившись, словно вкусив недозрелый лимон, старик покосился на свой посох, затем на меня, затем снова на посох. На всякий случай я подобрал ноги и поерзал в кресле, вжимаясь в спинку.
Подумав еще немного, незнакомец продолжил:
— Доспехов не дам. Меч — тоже. Насчет лошадей решишь сам. Картину видишь?
Я огляделся. Картина везде была одна — дерево на гобеленах.
— Интересно, а когда художник его рисовал, он был пьян или у него просто руки тряслись? — хихикнул внутренний голос. Дерево и вправду выглядело довольно… корявым.
— Это Великое Древо Миров. Когда один из них болеет — отголоски этого волной проходят по всей ветви, ставя под угрозу само ее существование. Моя работа, как Хранителя Миров, не допускать подобного, ибо умрет один мир — за ним последуют и другие.
— А я мусор на дорогу не бросал. И свой садик пестицидами не поливал. И отходы в речку не сливал. Иными словами — мир не убивал. Моя совесть чиста. Я могу идти? Мне еще портал надо научиться открывать.
Не обратив на мою болтовню внимания, старик продолжил:
— Тот мир, в который ты попал, находится под угрозой. Такие как я призваны это исправлять. Нас несколько. Я бы назвал их мерзкими старыми маразматиками, но увы — вынужден называть коллегами, ибо работаем мы ради одной и той же цели. Равновесия Миров.
— А я-то здесь при чем?
Старик вздохнул, поглаживая одной рукой бороду.
— Равновесие Миров — вещь стабильная и статичная, с трудом поддающаяся разрушению. Налаживать работу подобной системы — слишком однообразное и скучное занятие, иногда приедающееся вусмерть. Особенно при условии, что впереди у тебя — вечность. И, развлечения ради, мы с хрыча… коллегами заключаем пари, чей ставленник быстрее выполнит свое предначертание. Мой ставленник — ты, и не спрашивай почему.