Темная история в третьем роддоме
Шрифт:
Таня сунула руки в карманы халата, где еще недавно лежал презерватив, и прошлась до окна. И до двери. И снова до окна. Дверь в сестринскую открылась, застав Таню врасплох, словно свет — таракана посреди кухни. Куда бежать, где прятаться?
Вошедшей оказалась та самая Варвара Григорьевна, которая на днях отмечала свой юбилей.
— Ушел, — обрадовала она. — Что человеку среди ночи дома не сидится? Женился бы уже. Чай, не шатался бы по ночам на работы, невесть знает зачем.
Таня кивнула. Знает, знает невесть, зачем он ходит на работу посреди ночи. Чтобы поджениться
Варвара Григорьевна проковыляла до кушетки, показывая, что по старшинству в комфорте полагается спать ей, а молодежи пора на пост. Таня не спорила. Она и сидя спать умеет. Но уснуть ей не дали. Сначала у одной пациентки начались схватки. Потом у другой подскочило давление. У третьей началось кровотечение — у той самой со второй палаты, про которую они говорили с Мамой Фридой.
В общем, ночка удалась на славу.
Утром Татьяна добралась до дома с одной мечтой: завалиться спать. Поставила будильник на девять. И даже по нему встала. Но проснуться не смогла. Она уже собралась писать слезное сообщение наставнице, как телефон пиликнул, показывая входящее. Фрида Марковна успела раньше. «Татьяна, доброе утро. Ты сегодня идешь в консультацию к часу. Поступаешь в распоряжение Горской Елизаветы Сергеевны. Она хороший специалист». Похоже, ее опять сдали в аренду. Нет худа без добра. Зато не придется краснеть и бледнеть перед Дежневым за свои трусы.
Глава 36
Таня доспала еще целых три часа и почувствовала себя почти нормальным человеком. Хотя сон урывками и Станислав «Эмоциональные качели» Дежнев не способствовали психическому здоровью. Но где вы в современной России видели психически здорового человека? Тем более — врача? Разве психически здоровый человек пойдет в России в медицину?..
На этой глубоко патриотической и самокритической мысли Таня внутренний монолог прервала, поскольку оказалась перед дверью кабинета номер двадцать два, в котором принимала та самая Елизавета Сергеевна, сегодняшний Танин арендатор. Зуева постучалась и вошла в кабинет. И испытала неуместный — и крайне неприятный — укол ревности. Она узнала симпатичную брюнетку в белом халате. Имя-отчество со временем стерлись, а вот ее фамилию Таня помнила точно: Бестужева. Как у декабриста. Тогда, когда Таня была на первой практике в роддоме, ей казалось, что между этой красивой женщиной со знаменитой фамилией и Дежневым что-то есть. Слишком уж легко они общались. И направляясь на вторую практику, уже обучаясь в вузе, Татьяна боялась обнаружить Дежнева с кольцом на пальце, а брюнетку — с его фамилией. Однако ее страхам было не суждено сбыться: Станислав Борисович всё так же открыто и искренне улыбался своей коллеге, и оба они не были связаны узами брака. Теперь (аллилуйя!) новая фамилия Елизаветы Сергеевны свидетельствовала о том, что ее семейное положение изменилось. Но из этого не следовало, что между брюнеткой и Дежневым ничего не было. Возможно, «валенок» просто своевременно спрятался в нору, и Бестужевой пришлось сменить объект охоты. А до того, возможно, они с Морозкой, как называли брюнетку между собой медсестры, так же «зажигали» по ночам в пустых кабинетах роддома. От мысли о кабинете УЗИ и Бестужевой на ее месте Тане стало совсем печально, и приветствие вышло скомканным.
— Привет, практикантка! — радушно улыбнулась Елизавета Сергеевна и встала из-за стола.
Халатик обтягивал беременный животик. К игле ревности в сердце Татьяны добавилась еще одна — зависти. Ранее Бестужева, ныне Горская, много лет имела под рукой Станислава Борисовича (и, возможно, не только под рукой), а теперь вышла замуж, ждет ребенка и счастлива. Почему кому-то всё, а кому-то «Фея» по ночам, и «Вот и бегите в магазин» — когда с открытыми глазами? Где справедливость?
— За что тебя сослали? — всё также до противного радостно улыбаясь, поинтересовалась хозяйка кабинета.
— Почему «сослали»? — удивилась Таня. — Я думала, меня в аренду сдали.
— Тоже мне, ценная недвижимость, — фыркнула Бестужева. Которая Горская.
— В смысле, меня Фрида Марковна в последние дни в родильное отправляла, там из-за эпидемии работать некому, — попыталась объяснить Татьяна. — Вот я и подумала, что она меня опять кому-то в пользование из-за недостатка рабочих рук отдала.
— Ну, рук у меня действительно недостаток, — призналась брюнетка. — Грипп лишил меня акушерки, и я была рада предложению. Только «пристроил», — она сделала «кавычки» пальцами, — мне тебя Стас. Вот я и спрашиваю, чем ты перед ним провинилась.
Это «Стас» пронзило исколотое сердце Тани третьей иглой. Еще чуть-чуть, и оно станет, как подушечка для булавок.
— Перед Станиславом Борисовичем — ничем, — ответила она.
Конечно. Он же не говорил, что будет скучать по Татьяне. Он говорил, что будет скучать по Фее. А это совсем не одно и то же.
— Не доставала? — уточнила Елизавета Сергеевна.
— Я?!
Это она достает Дежнева? Да он сам кого хочешь достанет! Потом положит, вставит и прокрутит. А она после этого — виновата!
— Ну, не знаю, — смутилась Бестужева. Которая теперь Горская. — Как-то так сложилось, что на Стаса все новенькие вешаются. Извините, — Елизавета Сергеевна неожиданно перешла на «вы».
Видимо, само предположение, что Таня смогла избежать поголовной влюбленности в Станислава Борисовича, вызвало в ней уважение. Рядом с третьей иглой в сердце вошла четвертая. И пятая. За то, что «поголовная», и за то, что не избежала.
— Я — не вешалась, — честно возразила Таня.
Вот что-что, а не вешалась — точно. Связывала, скакала на нем, в руки брала… в общем, стонала под ним, как дура последняя. Гадости про него писала. Но не вешалась.
— Странно, — на секунду поджала губы Елизавета Сергеевна. — А почему тогда он попросил тебя забрать на пару дней? Присаживайся, — она показала рукой на свободный стол акушерки. — Что делать, знаешь?
Таня села на вполне удобный стул, который на первый взгляд выглядел, как орудие пыток.
— В общих чертах, — призналась она, оглядывая стол в поисках стопочек направлений на анализы. Стопочек не было. Был компьютер, подключенный к принтеру.
— В системе не работала? — уточнила Горская. — А как с компьютерной грамотностью?
У Тани с компьютерами было отлично, и после коротких, но доходчивых объяснений Морозки она более-менее разобралась, что к чему. Чем вызвала восхищение внеочередной наставницы. Увы, кровь, сочащуюся из истерзанного сердца, оно остановить не смогло.